Столичная клиника место дорогое, но эффективное. Через неделю я уже стоял на пороге, вдыхая чудесный аромат улицы. Без кондиционирования и обеззараживания, без живительных наноботов и визитов лечащего врача. Больше всего я радовался прекратившимся посещениям. Служба безопасности почему-то не хотела ждать моего выздоровления и устроила серию допросов, едва я очнулся. Мои показания подтвердила оставшаяся в живых девушка, но от общения со мной она отказалась. Странная формулировка, что ей хватило одного монстра. Ее право, пусть лечится и забывает весь ужас, что ей выпал. Счет мой пустел прямо на глазах, надо было подумать о заработке. Сижу в гостинице, обдумываю сложившуюся ситуацию и замечаю странности. Муха ползет по стеклу, замерла и стала очень медленно разворачивать крылья. С трудом взмахивает и лениво поднимается в воздух. Потом, с недовольным гудением, улетает с обычной скоростью. Провожаю ее глазами и отмечаю ультрамариновый закат, облака подсвеченные черным светом, переливающиеся разноцветные полотнища, колышущиеся над головами людей и вдруг отлетающие и прилипающие к другой голове. Звуки наплывают, смешиваются с цветными мыслями и пол несется на встречу. Как научиться ходить, если ты уже умеешь это делать? Как взять стакан, если не успеваешь понять, почему он отлетел к стене? Но, я справился! Требовалось контролировать свое тело, и это только пол беды. Правая нога была быстрее левой! Значительно быстрее! Попробуйте сделать хотя бы несколько шагов с ногами, реагирующими по разному! Правая уже начинала второй шаг, когда левая только раздумывала над первым. Мозги регулярно уплывали в замедленную съемку, наверное правильно наоборот, в скоростную, когда я легко замечал любое действие за миллисекунды. Я жрал, жрал и жрал. Постоянное чувство голода, терзающее меня, заглушал только едва прожаренный стейк. Я пожирал килограммы мяса и худел. Через пару недель, когда смог более менее передвигаться и не втыкать столовые приборы в стены, просто пожелав взять их в руку, я выбрался в парк. Меня тянуло на то место, что-то звало. Что-то, что я там потерял, что-то важное. Поляна была перерыта, как будто по ней бульдозером прошлись. От поваленного дерева остались только щепки и я с трудом нашел место нашей встречи. Голова кружилась и я сел на землю, потом лег.
«…Тьма и тишина. Вечность длится тьма и тишина, но что-то меняется, происходит во тьме. Что-то еще более темное, чем непроглядная тьма, безжизненное, нет! Отрицающее жизнь! Что-то, что не имеет желания, потому что желание ведет к организации, порядку, проявлению. Это же просто превращает все в хаос, нет, это и есть хаос. Бессмысленный и безжизненный. Бессмысленный как и моя жизнь. Вынырнул из хаоса во тьму, чтобы вернуться во тьму и хаос. Был ли в этом мгновении жизни свет? Имел он место и смысл? Какая теперь разница, если хаос уже здесь, рядом. Тонкий лучик пронзил тьму и хаос. На краткий миг осветив отражение лица, страдающей маски, актера не умеющего показать страдания на сцене. Эти страдания так фальшивы, что заставляют маску рассыпаться. Лучик гаснет, но я пытаюсь поймать хоть что-то еще. Что-то, что не даст погасить надежду, разгорающуюся внутри. Тьма и тишина. Но где-то там есть надежда…»
Я возвращался по тропинке, уже привычно балансируя на грани вспышки гнева и ледяной ненависти. Где Фойер подцепил эту заразу? Слава Богу у меня собственная нейросеть, прихватившая наноботов в клинике! Смогла определить, что же такое попало мне в кровь от мертвого Клинсели. Опыты с нанофабриками для штурмовиков вроде были признаны незаконными? Информации в открытом доступе нет, но где-то же он эту гадость добыл! Крышу реально сносит, ощущаешь себя этаким всесильным полубогом, да еще этот голод! Понятно зачем ему кровь требовалась, черт! Сам бы сейчас кого не загрыз бы! Нейросеть колонизирует эту нанофабрику, тем более что мне и досталось меньше чем моих собственных нанитов. Нужно только немного подождать. Ждать!