Это не был секс, я любил ее, как любят прекрасный закат, картину гения… Пришлось нырнуть вместе с ней в черный ужас ее тайных страхов, дать ей осознать его, практически убить, чтобы смыть ужас волной экстаза. Ее воля растворилась в моей, ее сила отозвалась и сияние наполнило кристалл души. Пришлось очень нежно расплетать побеги ее воли, оплетшие меня как опору. Что с ними делать? Она ведь искала опору и нашла ее во мне, оставить так и все ее страхи вернутся… По какому-то наитию оплел ее собственной волей ее же кристалл души. Чего-то все равно не хватает, чего? Я уловил едва слышный намек, даже тусклый отблеск девичьей мечты… Когда-то кто-то из старших подруг, а может и мать, рассказали о том как это должно быть… Вместе, одновременно, в одно дыхание и на одном чувстве…
Мне пришлось сжать зубы и трудиться! Пока до меня дошло как это сотворить, как настраивать и на что настраиваться самому, прошла наверное целая вечность! Но, это того стоило…
У меня не осталось сил, а рядом лежала обнаженная девушка и улыбалась во сне. Пусть спит, сегодня она преподала мне очень важный урок. Осталось не возгордиться и почаще заглядывать в собственную душу. Чтобы настроиться на нежную и чистую душу девушки, с которой слетела шелуха нанесенных детских обид, пришлось самому преодолевать собственные страхи. Выкорчевывать ненависть, оказывается прочно там поселившуюся. Вроде получилось…
Уже вечером проснулся от нежных прикосновений.
– Покушай. – Она нежно погладила меня по щеке, потом рука скользнула ниже, но остановилась. – Прости, ты же голодный.
– Как тебя зовут?
Госпожа командир настолько властно вчера начала, что не дала мне и рта открыть, а потом было уже не до того.
– Селина. Селина ак Рейар.
Аристократка, тогда понятно откуда в ней привычка командовать. Доесть обед не получилось, ее пальчики были так игривы…
Она оделась и покрутилась у зеркала, оказывается в моей каюте оно было! Немного скривилась, видно что-то не понравилось и взглянула на меня.
– Ты страшный человек, Макс. Я ведь почувствовала как меняюсь, но знаешь… Я тебе очень благодарна. Наконец ощутить свободу от оков, мне с детства вдалбливали какой я должна быть. Папа… Меня заставляли называть его отец, представляешь? Папа смог отправить меня на обучение подальше от матери и ее правил, но только сейчас я смогла освободиться. Был бы ты аристократ…
Она вздохнула и нежно поцеловала, аккуратно, чтобы не помять блузку. Все, она снова стала аристократкой!
– Ужин принесет Марика. – Она вышла и прикрыла за собой дверь.
Завтра был день прилета и ближе к ночи мы должны были выйти в обычное пространство. Наверное поэтому этот день достался обычной деревенской девушке, она ведь не была аристократкой или как Колтина с большим опытом. Ужин я проспал и утром увидел несчастные глаза девушки. Обычные серо-голубые глаза на миленьком личике. Не красавица, но все при ней, только какая-то зажатая…
– Марика? – Девушка вспыхнула и кивнула. – Извини, проспал я ужин. Спасибо за завтрак.
Я поел, сходил в душ, в общем пришел в себя и снова встретил несчастный взгляд. Да что с ней происходит? Плетение легло точно и быстро, передо мной замелькали образы. «Дурочка! Деревенская баба-дура!!! Куда ты прешься? С твоей рожей в городе делать нечего, даже в дом удовольствий не возьмут!!!» Кто же это ее так? Первая любовь? Да… Правильно говорят, любовь зла… Этот козел потоптался по девочке изрядно. Ну, а я чего жду? Давай Макс, отрабатывай мечты и надежды юных дев. В этот раз это не было изматывающим марафоном, за броней отчаянного отрицания собственного счастья, была огромная и светлая надежда. Меня самого чуть не унесло этим вихрем, благо уже научился… Летать?! Летать!!! Я подхватил светлую душу Марики и взмыл в небеса или что там в неведомой красоте мироздания. Такой отдачи, такого взаимодействия наших энергий, души или что там еще у нас есть, я еще не испытывал. Это невозможно объяснить физическим удовольствием, не описать простыми словами, да вообще слова тут ничего не опишут.
– Кто ты, Марика? Богиня чего скрывается под твоим личиком? – Я взглянул в ее сияющие синевой глаза. – Вот ты себя и выдала, Богиня. Теперь и помереть не страшно, меня любила прекрасная Богиня!
Девушка пыталась тихонько возражать, но мои слова ей нравились, да и вообще она очень сильно изменилась за этот день. Я не зря называл ее Богиней, в ней и правда проявилась эта неземная стать и чувственность. Еще эти глаза! Свет шел как будто изнутри нее, не так как у остальных.