– Его любимыми цветами были красные калы, – начала свою речь с помоста Марьям. – А вы знали об этом, господа? Вряд ли! Вы вовсе его не знали. Для вас Максимилиан Грей был главой и хозяином. Хозяином шавок, снующих и виляющих хвостиками ради золотой косточки.
– Марьям, что вы говорите? Речь рядом на бумажке, читайте её. – Роберт, тот мужчина, что чересчур хлопотал около девушки, недоуменно уставился на наследницу корпорации.
– Я теперь ваша хозяйка, Роберт, и этих шавок тоже, что развалились на удобных стульях, в то время, как мой отец лежит в холодной земле. Теперь я – ваш хозяин и вы все у меня здесь! – Она сжала ладонь в кулак и вытянула её вперёд, демонстрируя публике, которая молчала. – Если кто-то скажет слово против – автоматом вылетит из корпорации. Я держать никого не буду. Я – не мой отец. Доброта и вера в порядочность людей привели его на это кладбище. Я такой добренькой не буду. Слышите? А теперь можете вонять, сколько вам угодно, господа.
Марьям резко повернулась спиной к ошалевшим от такого дерзкого заявления людям и спустилась с помоста. Приглашенные на панихиду акционеры и бизнесмены рвали глотки, требуя принесения им извинений от дерзкой соплячки. Да как она смеет! Они все уважаемые люди и не позволят унижать себя какой-то выскочке только потому, что она наследница Грея. В конце концов, можно провести и голосование.
– Господа, господа! У девушки горе, она сама не понимает, что говорит. Господа, прошу вас! – Роберт Юхан с раскрасневшимся лицом взывал с помоста к быстро таявшей группе гостей. – Что вы натворили, Марьям? Что за истерика? Ведёте себя, словно маленькая избалованная девочка.
– Мне больше нечего добавить к тому, что я сказала. – Девушка поддерживала мать и помогала ей идти к машине.
– Да послушайте меня! – Мужчина схватил девушку за руку и больно сжал. – Вы теперь не принадлежите ни себе, ни семье. Вы не понимаете, что они могут попытаться вас свергнуть и лишить законного места? Вы в своём уме?
– Я всё сказала. Недовольных я держать не буду, – устало и раздражённо ответила она, пытаясь сбросить его руку.
– Вы избалованная девчонка! И неблагодарная к тому же! Отец оставил вам такое детище, а вы его готовы просрать за так, – возмутился мужчина.
– Я ничего не собираюсь терять, Роберт, – угрожающе тихо заговорила Марьям. – Если вы думаете, что после смерти отца я сидела и плакала, и больше ничего не делала, то глубоко ошибаетесь. Всё это время я посвятила изучению внутренних дел корпорации. Образования и ума мне хватило, чтобы разобраться во всём. А они мне ничего сделать не смогут, в то время, как я… – Её светлые глаза сузились. – Не советую более ко мне прикасаться и угрожать мне. Уберите свою руку, пока я её не откусила!
Роберт отшатнулся от девушки, глаза которой горели синим пламенем и менее всего походили в данный момент на человеческие. Она усадила на заднее сидение чёрной машины безучастную ко всему происходившему мать, а сама подошла вплотную к мужчине, ухватила его за край пиджака и заставила выслушать то, что никому другому не нужно было слышать.
– Каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду своей жизнь отныне ты, Роберт Юхан, некогда бывший близким другом моего отца, тот, кому он доверял без оглядки, ты будешь проживать в страхе и ожидании возмездия. Смерть придёт за тобой, но в конце. Ты познаешь боль потери всех, кто дорог и близок тебе. Твоя родня захлебнётся в собственных кишках и крови. Обещаю тебе, предатель! И дружки твои, те, кто помогал, их ждёт та же участь. А ты, мерзавец, останешься на десерт. На мой десерт! Я всё знаю, Роберт! Думал, что всё так незамеченным останется? Ты перешёл дорогу Волку и поплатишься его местью за это. До встречи, предатель!
Она выпустила скользкий шёлк пиджака из ладони и села в машину, не оглянувшись на того, кто вмиг посерел и свалился на землю с разверзнутым от ужаса ртом и выпученными глазами.
***
В особняке Агнессы Тур, сводной сестры Роберта Юхана, несколько дней творилось чёрт знает что. Огромный домина за пару дней превратился в хорошо оборудованный следящей техникой центр. Вдобавок по всему зданию и за его периметром сновали вооруженные до зубов охранники, нанятые из элитной военной базы.