– Не бойся, Марьям, не бойся своей судьбы. – Голос отца был нежен и ласков, как никогда раньше. – Ничего страшного и ужасного в этом нет. Я ждал твоего совершеннолетия, чтобы посвятить тебя в тайну Греев. Ибо совершеннолетие у волков-людей случается именно в этом юном возрасте. Я научу тебя принимать волчью натуру и видеть светлое в волчьем взгляде на окружающий мир. Это тебя не сломает, а поможет в трудную минуту. Только одно попрошу: никто не должен знать об этом. Никто, даже твоя мать! Она до конца своих дней должна пребывать в добром неведении. Это не её тайна и не ей её охранять. Ты можешь мне это обещать, Марьям?
Максимилиан Грей встал на колени в снег подле дочери, его глаза отражали лунное свечение и нежность. Он распахнул руки в стороны, и дочка нырнула в его объятия, потрясённая, обрадованная и скованная с отцом чем-то новым и нерушимым. Только их и только между ними. В ту ночь он научил её, как стать волком-пастырем среди людей.
После его смерти она научилась, как стать волком-палачом. Принимать звериный облик было болезненно, но оно того стоило. Волк давал ей неограниченную свободу во всём и тотальный контроль за всем, что дышит и живёт. Неизменным оставались её глаза, они-то и смотрели изнутри, укрощая звериный аппетит и агрессию. До смерти отца она позволяла себе лишь уединённую охоту на диких зверей, от которых не оставляла и следа дабы охранять свою тайну и жить в безопасности среди людей. Но предательство, приведшее к гибели отца, покачнуло в ней тот запрет, что внушил ей Максимилиан Грей в двенадцать лет. Теперь она видела в тех, кто предал её семью, лишь ходячее мясо, которое нужно настигнуть и растерзать, распотрошить и обескровить.
Первым стал Артур Тур, брат-близнец Агнессы, что жил за пределами города в сельской глуши, подальше от городского гнёта и фальши. Этот отпрыск семейства Тур, был, пожалуй, единственным достойным человеком, если бы не крутой нрав и деспотия по отношению к домочадцам. Марьям, в каком-то роде освободила его жену и троих забитых детей-подростков от бремени побоев и унижений, разодрав суровому мужу горло и живот. Удовольствия она тогда не получила, зато вина, тошнота и слезы пригвоздили её на той самой поляне всем весом мира и едва не раздавили её, если бы не образ отца, выхвативший её разум из чёрного водоворота совести.
Второй жертвой стала высокомерная Джулия Юхан, старшая нелюбимая сестра Роберта, всю жизнь, ставившая его советы под сомнение, как неразумные, бестолковые, а подчас и абсурдные, державшая младшего братца за дурачка, даже когда он достиг небывалых высот в карьере вместе с другом Максимилианом. И в этот раз его предостережение о покушении Джулия восприняла, как лепет напуганного подростка. Она поняла, что младший брат был прав, когда её дом наполнился криками ужаса прислуги, принявшей на себя первый удар, а затем встретилась взглядом с огромным волком, который смотрел на неё своими человеческими глазами.
– Так он был прав… – успела вымолвить Джулия Юхан, волк опрокинул её сухое тело на пол и разорвал горло.
Марьям стояла в тени громадного дуба, сокрытая от лунного света и следящих камер, готовая к прыжку. Третьей её жертвой станет она – любимица предателя.
Словно во сне она чувствовала своё гибкое звериное тело каждой клеточкой, она слышала дыхание охранников, которые от её легчайших касаний становились мертвецами. Запрыгнув на ближайший балкон, что не составило особого труда для волка, но, несомненно, озадачило бы человека, она проскользнула в темноту спящей комнаты. Особняк наполнился криками, визгами и леденящим кровь звериным воем. Собаки в саду спали вечным сном со сломанными хребтами. Аккуратно по периметру с подобными смертельными травмами лежали тела охранников. В доме гас свет, и затихали голоса.
Роберт Юхан втащил Агнессу в чердачную комнатку, забаррикадировав входную дверь пыльными ящиками с забытыми вещами. Дом молчал и пребывал в кромешной тьме ночи, только в окна сочилась Луна, освещая недвижные бледные силуэты на полу комнат.
В дверь постучали три раза, сильно и настойчиво. Агнесса вскрикнула и прижалась к брату, он сжимал револьвер в правой руке и медленно отходил назад, ища укрытие.
– Нес, спрячься там. – Он указал на старый платяной шкаф, отслуживший хозяевам и отправленный в отставку лет десять назад. – Живее, Нес!
Женщина забралась в пустое нутро дерева, а мужчина затворил дверцы за ней и встал лицом к двери, по которой уже кто-то скрёбся когтями.
– Убирайся прочь! Я знаю, что это ты, Марьям! Я прощу тебе убийство сестры, если ты сейчас же уберёшься отсюда и пропадёшь. Иначе же, я… – Глухой удар извне сотряс чердачную дверь.