– Нет… прошу тебя… – Он бредил или видел наяву, но волчица в неверном уличном свете, что пробивался сквозь плотную ткань штор, преобразилась в Марьям, обнаженную и мокрую от пота с лицом, испачканным в крови.
– Прошу тебя…. Умоляю… – он шептал, ибо сила ушла и из его голоса.
Марьм приближалась, он почувствовал запах её тела, нечеловеческого, но звериного пота. Она прошла мимо него, не тронув и не коснувшись, а ему казалось, что он только что получил тяжелейшую пощечину.
– Умоляю, Марьям… не тронь её! – Роберт из последних сил повернулся и увидел кончик волчьего хвоста, скрывшегося за дверью другой спальни.
Шатаясь на негнущихся ватных ногах, он вошёл в комнату, где всё также было тихо. Вилора лежала на том же боку с закрытыми глазами, как её он и оставил, уйдя пять минут назад. Волчицы не было видно в комнате, но его это не волновало. Он споткнулся и упал, подполз к светлому краю кровати, где спиной к нему лежала жена, и протянул к ней руку.
– Лори, милая. – Его рука вляпалась во что-то тёплое и липкое на простыне.
Он повернул послушное тело жены к себе и всё понял. Он закричал. Слезы хлынули из его сухих по жизни глаз. Ругательства сыпались вперемежку с проклятиями и воззваниями к небу. Роберт только сейчас понял, насколько была дорога ему Вилора, женщина, проведшая полжизни с ним бок о бок, молча в тени его славы и распутства, мать его мёртвых детей. Теперь и она была мертва, а тело её остывало в его руках. Только теперь он понял, что у него ничего в жизни не осталось ценного, за что можно было бы цепляться, как за светлый ориентир. Марьям наказала его за предательство дружбы, отобрала близких и оставила его напоследок. Ну, что ж, он готов к последней беседе с ней.
Она словно этого и ждала, из-за занавесок снова показалась прежняя Марьям, её глаза блестели холодом и покоем. Она в последний раз взглянула ему в глаза и вышла из комнаты, покинув его жизнь навсегда.
Роберт был ошарашен и потрясён настоль глубоко её поступком, что только теперь понял, что она и не собиралась его убивать. Нет! Ей достаточно было лишить его всех близких и родных людей, а ему оставить в удел одиночество и неподъёмное чувство вины, которое будет самым жестоким из наказаний, за то, что он лишил семьи саму Марьям.
Он захрипел, его лицо наполнилось кровью, воздух будто улетучился из лёгких, а тело восстало против него и обмякло. Роберта Юхана постиг последний удар – апоплексический.
***
Из сводки газеты «Мировые сенсации»: «…утром в своей квартире был обнаружен известный инвестор и меценат, а также вице-премьер корпорации «Хорс» Роберт Александр Юхан. По сведениям полиции известно, что на него и его семью было совершено покушение ночью, в результате погибли его жена и дети, а также личная охрана. У всех убитых рваные раны в области горла. Сам вице-премьер не пострадал, но от пережитого потрясения у него произошло обширное кровоизлияние в мозг, в данный момент врачи борются за его жизнь. По предварительным данным, если Роберт Юхан и выживет, то жить полноценной жизнью скорее не сможет из-за серьёзного нарушения мозговой деятельности, только чудо…».
Из статьи журнала «Принц и Ницше»: «Наследница мировой корпорации «Хорс», юная Марьям Грей, вместе со своей матерью Элиной Грей отказались от любого участия в делах холдинга и покинули страну. Место их дальнейшего проживания, как равно и их цели неопределенны. Известно лишь то, что мать с дочерью уехали не с пустыми руками, а с приличными откупными, которые всё же не сравнятся с теми суммами, что ворочает «Хорс» по всему миру. Временное управление корпорацией возложено на вдову покойного Артура Тура, Мириам Тур, до официальных выборов главы среди акционеров компаний, входящих в холдинг».
ОДНА НОЧЬ
Как мало нужно для того, чтобы мир обернулся вокруг своей оси, споткнулся о чью-то глупость и сбил свой вектор так, что достаточно стало одной ночи, лишь одной ночи необратимости…
Инна пробиралась бесшумно, крадучись, словно чёрная кошка, пригибаясь к земле и прижимаясь к стенам домов. Один неверный треск, одно неловкое движение, даже царапание асфальта камушком и всё, они услышат её. Эти твари похлеще мощных радаров. Если бы не их прожорливость и неутолимая жажда плоти, можно было бы позавидовать их тонкому обонянию и обострённому слуху.
Её чёрная кожаная куртка сплачивала с ней ночь. Короткие рыжие волосы мелкими пёрышками топорщились на голове. Тёмные джинсы до колен мягко обхватывали сапоги на толстой тракторной подошве. В них было удобно скользить и оставаться невидимкой на непроглядных улицах, чертовки удобно. Правая рука сжимала заляпанный кровью топор, а левая заботливо поглаживала пальцами холодную рукоятку револьвера. Пока что это было всё её оружие, но при большей удаче она надеялась разжиться нечто лучшим.