На следующее утро Славик с загадочным видом подошел к Пете и сказал:
Дело сделано!Что? – не понял его друг.Решено, ты не едешь в интернат, а едешь ко мне домой, до начала учебного года.Кем решено? – Удивился Петя.Мной и моей мамой. – Довольно отрапортовал Славик. - Вчера я звонил домой и выяснил, что она думает об этом, она как я и предполагал, очень даже за.Ты уверен в этом? – Недоверчиво спросил Петя.Обижаешь! – И Славик скорчил обиженную гримасу.Но Петя уже кинулся к нему, и они стали радостно обниматься.
В Петину жизнь снова вернулась радость. Он получил большое облегчение оттого, что Славик не осуждал его за обман, а напротив – обрадовался. Для Пети это пока еще было странно и непонятно, но если доброе и остается непонятным, то все равно менее добрым оно от этого не становится.
В последний день лагерного сезона было много слез и прощаний. Такие моменты никогда не нравились Пете, поэтому он старался уединиться, чтобы разлука прошла незримо, так легче пережить расставание. Их автобус отправлялся ночью, чтобы утром уже быть на месте. Хотя дорога в горах ночью казалась опасней, на самом же деле, днем в скоплении транспорта значительно опаснее на узких серпантинах.
Петя в последний раз посмотрел на усыпанный огнями фонарей лагерь и вошел вслед за Славиком в автобус. Ночью в горах нечего рассматривать, поэтому к полуночи юные пассажиры заснули сладким здоровым сном.
Мама Славика оказалась маленькой, худенькой, но чрезвычайно подвижной женщиной со смуглым лицом и вздернутым маленьким носиком. Заколотые особенным образом волосы делали ее похожей на старшеклассницу. Она встретила их на автовокзале и стала радостно обнимать обоих. По началу такое обращение вызвало у Пети отвращение, но потом он заметил, что происходящее вполне искренне, и его тут же потянуло к этой радушной женщине. По дороге домой, они со Славиком молчали, а мама щебетала и щебетала, рассказывая все новости, которые приключились во время отсутствия Славика. Умер какой-то старичок, видимо мало знакомый Славику, потому что он на эту весть почти не отреагировал; кто-то женился; кто-то поступает в мед училище и т.д. Это длилось минут пятнадцать, когда, наконец, она спросила:
А как же вы в лагере отдохнули?Тут настала очередь Славика. Он оказался достойным сыном своей матери и завелся, по меньшей мере, минут на сорок. Без удержу он изливал на маму свои эмоции, переживания и приключения, которые пережил в лагере. Мама была такой эмоциональной слушательницей, что наблюдать за ней было интересней, чем смотреть фильм по телевизору. Она, то вскрикивала, то отчаянно зажмуривалась, тут она всплеснула миниатюрными ручками, там хлопнула себя по бедрам, так что Петя, который шел рядом с ними молча, совершенно не скучал, а напротив, наслаждался общением.
Небольшой домик с тремя маленькими комнатками приветливо встретил их белыми занавесками и безукоризненной чистотой. Этот порядок в доме сразу бросился Пете в глаза, как человеку привыкшему к суровой дисциплине. За прошлый месяц он убедился, что христиане народ совсем не аккуратный и почти смирился с этим, но теперь он понял, что ошибался. Чистые скатерти на столе, гладко и бережно уложенные покрывала на кроватях и до блеска начищенный пол многое говорили о качествах здешней хозяйки.
Не успел Петя, как следует осмотреться, как на кухне засвистел чайник, и он был приглашен к завтраку. Стол мигом стал наполняться различными кушаньями и вскоре уже ломился от изобилия. Петя, не привыкший к такому домашнему угощению, с большим трудом сдерживал себя, чтобы не накинуться на все, как с голодного края.
Мама Славика – а звали ее тетя Даша – каждую минуту подсовывала ближе к Пете, то одну тарелку, то другую.
Петя, ты ешь, ешь, не стесняйся, не то за лето так и не поправишься. Тебе перед учебным годом надо сил набираться. – Приговаривала она, чем неимоверно смущала мальчика, а когда он краснел, то она машинальным движением поправляла выбившиеся пряди волос и умилялась.