Он жил среди своих друзей, которых любил и уважал, а они в свою очередь заботились о нем. Как только мог он помогал по дому и в огороде. Тете Даше очень нравилось то, что Петя встает рано и очень трудолюбив, а еще больше ей нравилось, что это оказывает благотворное влияние на ее сына. Чтобы не отставать от Пети, Славик тоже стал рано просыпаться и прикладывал необычное для него старание в работе.
Петина жизнь стала еще более насыщена, чем в лагере. Ему нравилось общаться с верующими, и поэтому он посещал все церковные встречи: молодежные, спевки, разборы Библии, дискуссионные клубы и чаепития. Каждый день, на несколько часов, они со Славиком уходили в церковь, а когда возвращались, то приносили с собой много эмоций и впечатлений, которыми щедро делились с мамой.
Время шло быстро, и вот, Петя пережил, то волнующее событие, к которому готовился целый месяц. В торжественной обстановке, на берегу небольшого озера группа людей заключила союз с Господом, пообещав служить ему в доброй совести.
Когда Петя вышел из воды, он уже знал, что теперь он - полноценный христианин и родился он теперь не только от Духа, но и от Воды. Он понимал, что с этого дня у него начинается новая жизнь, жизнь, наполненная не только радостью общения с Богом, но и полнотою ответственности за содеянное на Земле. Сегодня он стал Учеником Иисуса Христа, но что же будет завтра? Сможет ли он пронести Господне знамя через жизненные трудности и не сломаться? Да! Потому что он уже не один, ему помогает Кто-то, Кто создал Вселенную, а это немало!
Пришло время расставания. Все плакали. Петин отъезд в интернат был поистине траурным событием. Конечно же, было решено, что он будет приезжать к ним на все каникулы, но каждый понимал, какая трудная жизнь его ждет в интернате, а особенно сам Петя. Ему казалось, что теперь, когда он увидел лучшую жизнь, ему проще умереть, чем вернуться к прежнему, а интернат олицетворял для него все не чистое и мерзкое.
До места он добрался за день до начала учебного года. Мало кто стремится вернуться сюда раньше. В этот день прибывают девяносто процентов воспитанников. Из оставшихся десяти пять уже были тут за долго до приезда основного контингента, потому что жизнь в неблагополучных семьях порой хуже, чем в «благополучном» интернате, а другие пять не приедут вовсе по различным причинам, или приедут после начала учебного года, чем доставят себе кучу неприятностей.
Серое здание интерната и полудикая прилегающая к нему территория для Пети предстали в новом свете. Так странно приехать на старое место новым человеком. Все было необычно: неухоженные тропинки, поломанные ветки кустарника и черные, совсем без занавесок, печальные глазницы окон. В тускло освещенном коридоре звенела натянутая тишина. Казалось, что стук Петькиных каблуков вот-вот нарушит зыбкое равновесие, и тогда разразится какая-то буря, или приключится какой-нибудь катаклизм. Все тут казалось чужим, неприветливым. Только теперь Петя стал понимать, как сильно интернат нуждается в Свете Истины, и кто, как не он должен Его являть.
В своей комнате он встретил товарища и соседа по койке Толика.
Здорово, Петро! – Хрипло вскричал тот и крепко пожал ему руку. – Вижу, вижу! Отдохнул по полной программе?! – Петя только улыбался и не знал, что ему ответить. Как-то получилось, что они с Толиком оказались словно на разных полюсах.Привет, Толян. – Обронил Петя и смущенно улыбнулся.Да, что с тобой, кентяра?! – Хлопнул его по плечам Толик. – Ты покраснел, как красна девица. Ха-ха-ха!Толик всегда был очень жизнерадостным парнем, и Петя за время каникул отвыкал от его всегда веселого обхождения.
Ну что, парень, надо пойти отметиться в столовой, не-то обеда нам не видать, как своих ушей. – И он довольно бесцеремонно вытолкал Петю из комнаты. Они быстро прошли по коридору и вышли на улицу.Угощайся! – С самодовольным видом Толик протянул Пете пачку «Давыдов». – Нынче я разбогател на дядькином иждивении, так что выше нос, жизнь теперь будет слаще.Петя только отрицательно покачал головой.
Что? – Не понял Толик.Я завязал. – Невозмутимо пояснил Петя.Ты что, спятил?! Да таких сигарет тебе здесь больше никто не предложит! – И он изумленно посмотрел на Петю, немного раздосадованный строго добавил: - Держи, не выпендривайся!Петя тепло взглянул на товарища и все так же спокойно повторил:
Я завязал.Толик нахмурился, и дальше они пошли молча.
Столовая находилась буквально в нескольких шагах, и они стремительным шагом вошли в приоткрытые двери. Тут было душно и пахло жареным луком.
Марь Иванна! – Закричал с порога Толик, и на его голос из кухни выглянуло серьезное дряблое лицо главной поварихи. – Мы хотим сегодня кушать.А, явились - не запылились! – Недовольно заворчала она и взяла с полочки регистрационный журнал.Марь Иванна.Что? – Не отрываясь, от своего занятия буркнула она.Петьке мяса не давайте, он с этим делом завязал. – В условиях интерната это была веселая шутка, потому что мясо здесь было на вес золота, и дети ели его только по большим праздникам.