Милиционер предостерегающе крепко взял его за плечи.
Не дури, парень! – Холодно сказал он и надел на него наручники.В глазах у Пети потемнело, и он потерял сознание.
Когда он открыл глаза, увидел себя внутри машины. Вокруг все сотрясалось и грохотало, наверное, дорога была ухабистой. В машине сильно воняло выхлопными газами, от них тошнило, и болела голова. Остановились, где-то скрипнули тяжелые ворота и поехали дальше. Минута, и снова остановились. Загремел засов, и дверь машины распахнулась. В лицо Пете ударил свет пасмурного дня, дохнуло свежим сырым воздухом. Сержант взял мальчика за локоть и помог ему спрыгнуть с подножки машины. Это был большой двор, весь заставленный разного рода автомобилями.
Его завели в огромное каменное здание, а дальше пошла череда длинных унылых коридоров. Шаги гулко отдавались далеким эхом, а желтые тусклые лампочки чахло мерцали на серых стенах. Остановились у двери с маленьким решетчатым окошечком. Звякнул тяжелый замок.
Вперед! – Скомандовал сержант.Мальчик застыл в нерешительности на пороге. Сержант не грубо подтолкнул его в спину.
Ну! Это теперь твое временное пристанище, располагайся. – И дверь с оглушительным лязгом закрылась.Комнатка была крохотной, с одной деревянной кроватью, железной полкой, по всей видимости, заменяющей стол, и ржавым запотевшим унитазам в дальнем углу.
Петя сел на краешек кровати. Сознание мутилось, мысли разбегались. Вдруг его стошнило, и он бросился к унитазу. Когда он поднялся на ноги, в глазах вспыхивали красные круги, а голова отяжелена так, что он грузно повалился на жесткие доски и тут же заснул.
Разбудило его бряцанье замка. В комнату вошел человек в форме и поставил на стол миску с жидкой похлебкой.
Подкрепись, через пятнадцать минут на допрос. – Сухо проговорил он и вышел. Снова загремел замок, и все стихло.Петя взял ложку, кусок серого хлеба, но есть не хотелось. Он поднял со дна миски муть и брезгливо отодвинул ее. Хлеб он засунул в карман на всякий случай. Сонное состояние проходило, уступая место паническому.
«Как я мог попасть в такое положение?! Кто подсунул мне эти вещи? Это наверняка Лютый. Он меня терпеть не может, и вот он нашел способ избавиться от меня. Кто же мне теперь поверит? Что же делать? Надо бежать! – Мысли приходили в голову одна за другой, теснились, группировались, залазили одна на другую. – Бежать! Но как? – Петю трясло от волнения. – Через пятнадцать минут за тобой придут, надо ударить охранника, когда он не будет ожидать этого и к выходу. – Его лихорадило все сильнее, но вдруг слабый голос разума проговорил к нему: - Бежать? Но ведь ты не помолился! – Петя машинально упал на колени с твердым намерением произнести короткую молитву. – Так. – Думал он. – Надо собраться с мыслями. Буду просить благословения на побег. А разве можно просить благословение на побег? Как же я ударю охранника? А если меня поймают, не будет ли побег признанием вины? Но ведь я не виновен! Истина не боится проверки! Если Господь направил меня сюда, значит, Он хочет научить меня чему-то. Может быть, здесь нужна моя помощь, как в Ниневии. Если я буду противиться, то непременно попаду во чрево кита, это должно быть намного страшнее, может быть, колония. Только не колония! Господи! – В отчаянии заломил руки мальчик, - Господи, только не колония! Я не вынесу этого испытания! Боюсь стать прежним, Боже мой. Благослови меня, умоляю тебя, чтобы я вернулся в интернат, я буду Тебе служить еще усерднее, буду любить Тебя еще сильнее, не дай Лукавому втоптать меня в грязь. Ты же знаешь, ребята пропадут без меня. – Пытался он урезонить Бога, но в сердце было тихо как в колодце. Бог не давал ему мира. – Боже! Боже! Мне кажется, что я знаю, что Ты собираешься сделать! – И мальчик разразился отчаянными рыданиями. Истерика долго сотрясала его на холодном бетоне пока, наконец, способность мыслить не вернулась к нему. – Господи, если я все же буду там, я хочу, чтобы Ты был все время со мною, потому что только с Тобой, я смогу там выжить, и я верю в это». Как только он подумал об этом, тут же спокойствие сошло на него, и в сердце поселился великий мир. Теперь и эта мрачная комната казалась светлее, и предстоящий допрос был не так страшен. Петя понял, что Господь исполнил его последнюю просьбу, и от этого осознания к нему вернулась радость, и в таком страшном месте он счастливо улыбнулся.
Громыхнула дверь. На пороге показался уже знакомый сержант. Он туповато уставился на мальчика. Петя сидел на полу, с всколоченными волосами, заплаканным лицом и сияющей улыбкой. Такой странный внешний вид должен был показаться сержанту признаком сумасшествия. Наверное, ему уже приходилось встречаться с подобными явлениями, поэтому он немного отступил в коридор и озабоченно присмотрелся к арестанту.
На выход! – Скомандовал он, и с сомнением посмотрел на спокойного парня.