Петренко с ненавистью посмотрел на мальчика. В его глазах этот был еще и Богохульником.
Завтра тебя отправят в колонию. Надеюсь, больше не увидимся.Вошел сержант.
До встречи, товарищ лейтенант. – Грустно попрощался с ним Петя, но тот сморщился, словно ему плюнули в лицо.
Начиналась новая жизнь.
Их был пятеро в маленьком автобусе, да еще два охранника. Их везли на разных сидениях, они были в наручниках. Разговаривать, петь, смеяться было не положено.
Крупный черноволосый парень, с круглым лицом сидел напротив Пети. Узкими щелками глаз он с ненавистью смотрел куда-то вдаль и не обращал ни на кого из присутствующих ни малейшего внимания.
Справа, на ободранном сидении вздыхал позеленевший от переживаний худенький мальчик в очках. Толстые двойные линзы очков придавали его маленькому лицу некоторую комичность, а вздернутый конопатый носик апеллировал к человеческому милосердию всякого, кто бы ни посмотрел на него. «Что могло натворить это невинное существо?» - Думал Петя, и ему казалось, что эти ребята, так же, как он ни в чем не виноваты, но стали жертвой обмана или вероломства.
Впереди, на месте «для детей и инвалидов» сидел любопытный мальчик, маленького роста, с белыми, почти прозрачными волосами. Он постоянно крутил головой изучая все вокруг, и получал больше всех замечаний от охраны.
Последнего Петя не видел, потому что он был на заднем сидении, но он слышал его. Сиденье под ним постоянно скрипело, оттого, что он нетерпеливо ерзал на нем.
Все ребята чувствовали приблизительно одно и тоже, только реагировали на эти чувства по-разному. Каждый из них переживал о том, что же их ждет впереди, ведь не каждый день человек попадает в колонию для несовершеннолетних.
Петя принялся рассматривать унылый ландшафт за окном. Степь и колючие кустарники. Кое-где можно было заметить одиноко стоящее дерево, по которому можно определить, что автобус движется, а местность меняется. Потом начался населенный пункт, названия которого Петя прочитать не успел. Дорога стала ухабистой, и машину подбрасывало, как при бомбежке.
Проехали по окраинам и свернули на обширный пустырь. Еще несколько минут, и впереди показался высокий белый забор, овитый сверху мотками колючей проволоки.
«Вот и приехали», - Подумал Петя, прощаясь со свободой.
Массивные железные ворота со страшным скрипом отварились, и автобус без остановки проехал в широкий проем. Ребят вывели на свежий воздух. Петя осмотрелся. Забор со смотровыми башнями остался позади, а впереди был еще один, пониже и без проволоки. Между двумя этими заборами приличное расстояние, которое хорошо просматривается в обе стороны. Во внутреннем тоже большие ворота и КПП, куда направился сержант с документами под мышкой, туда следом за ним повели и ребят.
Потом началась экскурсия: сначала на склад за формой, потом в душевые, где у них изъяли всю личную одежду, затем в медпункт, где их обрили и проверили на лишай и чесотку, и, наконец, отправили в «барак», так тут называлось одноэтажное общежитие.
Группы в колонии были разделены по возрастам, и Петя вместе с суровым южанином попали в старшую. Их завели к старшему надзирателю правого крыла и оставили с ним. Надзиратель небрежно окинул их злобным взглядом и принялся просматривать их личные дела. Сначала он периодически бросал взгляд на южанина, как бы оценивая его и сравнивая свои впечатления с написанным. По его поведению было ясно, чье дело он изучает. Потом очередь дошла до Пети. Процедура точно повторилась, и он удовлетворенно отложил дела в сторону.
Отлично, - сказал он уныло, - я объясню вам наши простые правила. Прежде всего, дисциплина: ни каких драк, ругани, пьянок. Нарушение общественного порядка сурово наказывается карцером. Приказы надсмотрщиков выполняются немедленно и точно, в случае неподчинения допускается физическое стимулирование гражданской сознательности. Здесь запрещается ношение или хранение любых видов оружия или предметов могущих послужить им. Запрещаются азартные игры, деньги, наркотики, порнография, гомосексуализм. Во избежание недоразумений предупреждаю, что некоторые статьи имеют привилегию возможности досрочного освобождения за хорошее поведение. Ваши статьи не имеют этой привилегии. С завтрашнего дня приступаете к учебе, в библиотеке получите все необходимое. Не посещение занятий без уважительной причины приравнивается к нарушению дисциплины.