Мальчики замолчали. Каждый задумался о своем. Петя знал, что значит потерять близкого человека, и этот новый знакомый становился для него с каждой минутой все ближе. Славик же пытался понять, насколько тяжело живется человеку без родителей в интернате. У него мало что получалось представить, ведь он совсем не ведал, что такое интернат. Для него интернат – школа, в которой можно жить. Но дом и школа казались ему такими несовместимыми вещами, что на этом этапе его представления и заканчивались. Только где-то в глубине души он понимал, что невыносимо жить без родного дома, когда тебя нигде не ждут, когда тебя некому обнять и поговорить по душам тоже не с кем.
Мальчики, хотите конфет? – Обернулась к ним рыженькая девчонка с зелеными как у кошки глазами. В руке у нее был небольшой пакетик с карамельками. Славик без лишних слов сунул туда руку и вынул добрую горсть сладостей.На вот, угощайся. – И он бросил большую часть этих конфет на колени Пете. – Сестрам нельзя отказывать! – Впереди две девчонки захихикали. Рыженькая украдкой бросила на Петю осторожный, но любопытный взгляд.Ну, что хихикаете? Вот сейчас обижусь… - Полушутя полусерьезно предупредил Славик, откинулся на спинку кресла и довольный собой засунул себе за щеку конфету.Петя жевал карамельки и думал. У него было много пищи для размышлений. Он стал замечать, что вокруг царит необычная обстановка. Никто никого не обижает, никто не дерется за свое, а напротив каждый делится с другими тем, что имеет. Это поведение никак нельзя было назвать благоразумным, тем более, что, как он понял, в автобусе собрались совершенно незнакомые люди из разных городов. Этот Славик, ведь он меня совсем не знает, может быть, я очень плохой человек, однако с такой готовностью поделился со мной своим обедом, который без сомнения мог с большим удовольствием съесть и сам. Наверное, это одна из особенностей христианского поведения, традиция своего рода? Это стоит взять на заметку, да вот беда, как же мне поступать таким образом, когда всю мою жизнь я делал обратное. Еще одна вещь довольно странная, как просто они могут заговорить с чужаком. В интернате за такую дерзость можно крепко получить, а тут все без всякого подвоха общаются друг с другом, как будто и в правду старые друзья, а спроси у кого, как зовут твоего соседа, то окажется, что они и имен то еще друг у друга не спросили. Это так странно.
Автобус затрясло мелкой дрожью. Петя выглянул в окно и понял, что они съехали с трассы на грунтовку. Вокруг буйствовало зеленое царство. Деревья так близко подступали к дороге, что их ветви хлестали автобус и врывались в открытые окна. Запах асфальта быстро выветрился из салона, а вместо него помещение наполнилось ароматом цветущих трав. Пара горных коз, оказавшихся поблизости, пугливо шарахнулись от машины и скрылись за деревьями. Птицы стаями поднимались в воздух и перелетали на безопасное, как им, наверное, казалось расстояние. Автобус сильно качнуло, когда он переезжал вброд мелкий горный ручеек. Это маленькое приключение наполнило все вокруг девчачьим визгом. Восторг передался даже Пети, и он впервые за все путешествие весело улыбнулся. Славик заметил это, и на душе у него стало так тепло и приятно, что он не удержался и по братски обнял своего соседа.
Поездка подходила к концу. Об этом можно было судить, по домикам, которые замелькали среди деревьев, и по большим полянам с футбольными воротами или волейбольными сетками. Было ясно – автобус въехал в зону летних лагерей. Это поняли все, и даже те, кто ни разу еще не отдыхал в подобном месте.
Дети стали собирать свои вещи. Машина остановилась на широкой поляне, где уже стояло больше дюжины автобусов разных размеров и цветов. Некоторые из них, видимо, уже давно стояли пустыми, другие еще выгружали свой шумный груз. У Пети не было своих личных вещей, собирать нечего, поэтому и спешить тоже было ни к чему. Он спокойно смотрел, как дети струйками вытекали из своих автобусов и, сливаясь в широкую реку, текли в одном направлении. Когда в проходе перестали толпиться, он спокойно встал и побрел за остальными.