На днях было еще одно событие, которое тебя заинтересует. В интернат приезжали Славик с мамой, они очень хотели тебя видеть и не поверили своим ушам, когда им сообщили, что ты в колонии. Они ждали тебя на осенние каникулы, но ты не приехал, вот они и пожаловали сами справиться о твоем здоровье. Слава Богу, что после директора Господь направил их к нам. Она им такого про тебя наговорила, что у них волосы дыбом встали. Но мы смогли им все досконально растолковать, и они сказали, что этого так не оставят. В общем, они что-то там придумали, мне пока еще ничего не известно, потому что все это держат в глубокой тайне, но скоро должно что-то измениться, так что не кручинься, Господь еще не сказал Своего последнего слова. Главное они собираются навестить тебя на зимних каникулах.
Мы постоянно молимся за тебя, и надеемся, что ты чувствуешь нашу молитвенную поддержку. Если ты ответишь на наше письмо, то мы будем очень рады, потому что сильно переживаем за тебя».
Это письмо доставило Пете массу удовольствия, радости, но вместе с тем, оно было сильным обличением для него, потому что он до сих пор никому не написал ни одного послания, хотя обещал делать это. В это же вечер он сел и написал два коротких письма – одно в интернат, другое Славику. Писал он одно и тоже: у меня все хорошо, Господь обильно благословляет, спасибо за молитвы. Вот общий смысл его посланий. Такие скромные письма заставляла его писать осторожность, так как поговаривали, что каждое письмо, прежде чем покинуть стены колонии тщательно обследовалось и прочитывалось. Если судить по тому, как относились здесь к заключенным, то ничего удивительного в этом не было.
Приближались новогодние праздники. Настроение у всех было замечательное – ученики с нетерпением ждали каникул, надзиратели – веселых праздников и застолья. Наступил предпраздничный период спокойствия, когда беспощадные дежурные надзиратели благодушествовали, давая поблажки заключенным, даже тогда, когда они действительно были в чем-либо виновны. Но проступки заключенных были большой редкостью, потому что, наученные жестокостью, ребята чрезвычайно серьезно подходили к соблюдению идеальной дисциплины. Раньше наказаний было больше, но с того времени, как карточные игры вышли из моды, а ребята стали бросать ни только пить, но и курить, нарушений становилось все меньше и меньше.
Все шло замечательно, и ничто не предвещало беды.
Обычный день в колонии состоит из четырех периодов: школа, работа, отдых, отбой. После школы, каждый день, кроме субботы и воскресенья, ребята были обязаны отработать четыре часа. Причем не имело значения, какого рода будет их работа, лишь бы это был физический труд. Раньше, когда на территории колонии заняться было нечем, то заключенные положенное время просто перебрасывали с места на место землю, рыли и закапывали траншеи. Но те времена прошли, теперь колония начала крупномасштабное строительство. НА заднем дворе руками заключенных строился большой хозяйственный комплекс, и под строгим надзором ребята проводили там все положенное для них время. В прошлом году начали расчищать место: ровнять холмы, корчевать деревья. В этом началось строительство. С самого лета ребята копают большой котлован, и работа постепенно продвигалась, они погрузились уже на метр с лишним, оставалось еще два, но зато самых тяжелых.
Первые Петины рабочие дни показались ему адом. Грунт твердый, с камнями, тяжелые ломы и не удобные лопаты, стали настоящим наказанием для мальчика, который никогда не занимался ничем подобным. Он в кровь сбил себе руки ломом, а на следующий день встал больным и разбитым. Такая неожиданная физическая нагрузка заставила болеть все его тело, каждая мышца ныла и стонала. Но пришло время работы, и он размял свое капризное тело, а на следующий день болел еще сильнее. Мучения продолжались всю неделю, но потом все быстро наладилось, и он стал чувствовать себя значительно лучше. Оказалось, что это все дело привычки.
С приходом зимы работать стало опять тяжелее. Пальцы постоянно примерзали к инструментам, а земля стала мерзлой, неподатливой.
В тот день сыпал густой снег. Это природное явление до крайности раздражало дежурившего Юрика. Он постоянно отмахивался от хлопьев руками, и то и дело гневно ругался и отряхивал шапку. Четвертый час работы подходил к концу. Измотанные тяжелым трудом ребята считали последние минуты до окончания рабочего дня, когда с Юриком что-то случилось.
Эй, ты! – Обратился он к Серому. – Ты не правильно держишь лопату.