Я не позволяю себе проникнуться смирением в её голосе. Хотел бы я, чтобы она согласилась с большим энтузиазмом? Возможно, но отсутствие розовых очков – одна из причин, почему она меня так привлекает.
— Итак, как зовут женщину, которую я собираюсь впустить в свою квартиру? — спрашиваю я, предвкушая ответ на свою новую любимую загадку.
— Лейси, — говорит она, протягивая руку, подражая моим действиям в ту ночь, когда мы познакомились.
Я беру её, и рука погружается в мою, словно специально созданная для этого.
— Хорошо, Лейси, — медленно произношу я её имя, пробуя его вкус на языке. — Давай возьмём твои вещи и пойдём.
Когда я направляюсь к двери, она спрашивает, нахмурив брови:
— Разве ты не собираешься оплатить свой счёт?
— О да.
Я достаю бумажник из заднего кармана, оставляя несколько смятых двадцаток на барной стойке, и ловлю взгляд Крейга, в котором мелькает озорство. Ему это слишком нравится.
Я иду за ней к машине и беру три сумки, которые она планирует использовать в течение всего времени, пока её квартира будет ремонтироваться. Это многообещающе, что она захватила всё, даже несмотря на то, что она пробует это только на одну ночь.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Лейси
Реальность того, на что я согласилась, становится очевидной, когда водитель Uber с воплями прокладывает себе путь через центр города. В последний раз, когда я видела Дрю, то была голой и как следует оттраханной, наблюдая, как он выходит из моей квартиры.
Если я останусь дольше, чем на одну ночь, будет ли постоянный призрак неловкости? Нужно ли мне каждый день брить ноги, чтобы поддерживать то представление, которое у него сложилось обо мне? Должно ли это быть в списке моих приоритетов?
Наверное, нет, но мой мозг не может не работать. Возможно, я перескакиваю с одной проблемы на другую. Но, честно говоря, мне на него наплевать. Мы практически незнакомы, так что всё может сложиться как нельзя лучше.
Он предложил место, где можно остановиться, а с моими ограниченными возможностями это удобное соглашение. Вот и все.
Я не беспокоюсь о том, что Дрю начнет раздражаться на меня или мои привычки, потому что в конце концов он всё равно останется незнакомцем, который мне безразличен. И больше ничего.
Я так погрузилась в размышления, что, когда мы подъехали к роскошному жилому дому, решила, что мы ошиблись адресом. Но Дрю выходит из машины и помогает достать мои сумки из багажника.
Мы заходим в лифт, и когда он открывается прямо в его квартиру, моя челюсть готова упасть на пол. Я ожидала увидеть что-то вроде замка братства, разбросанное по углам белье и странный запах, от которого кажется, что здесь когда-то жила кошка.
Вместо этого меня встречают в просторном пентхаусе с окнами от пола до потолка и вишнево-красным диваном в форме капли, созданным скорее для эстетики, чем для комфорта, и, вероятно, стоящим больше, чем моя машина.
Мой взгляд блуждает, и я не уверена, что представляла себе квартиру Дрю такой, но это не то. Пройдя дальше, я в замешательстве моргаю, когда мой взгляд фокусируется на одной массивной фотографии на дальней стене.
Было бы не так удивительно, если бы это была какая-нибудь обнаженная женщина, снятая в позе, которая считается «со вкусом». Но вместо этого на фотографии изображен знакомый город-призрак.
Но почему она здесь? Фотография, которую я сделала много лет назад.
Она была частью коллекции фотографий, которые привели меня в ту жизнь, которая у меня есть сейчас. Именно она сделала все возможным, придав мне уверенности в себе настолько, что я решилась на то, в чем была так уверена, что это неосуществимо.
В течение семестра перед поступлением в колледж я бродила по глубокому Югу и охотилась за скрытыми и забытыми местами. Моим единственным спутником была новая кинокамера, которую я получила в подарок на окончание школы, и была готова использовать её, чтобы принять свободу восемнадцатилетия.
По собственной прихоти, подбадриваемая Прайсом, я подала свою работу в программу для молодых художников. Для подачи заявки требовалось портфолио из трех работ, и если вас отбирали, то выбирали одну из них для выставки и для участия в аукционе.
Это не самое престижное признание, которое я получила, но оно всё изменило.
Изначально я твердо решила заняться медициной, но не потому, что любила её, а потому, что она символизировала успех и признание, которых я так жаждала. Но всё изменилось с появлением этой фотографии, и то признание, которое пришло вместе с ней, заставило меня сделать карьеру в спортивных СМИ.