Я беру для неё второй. Лучше иметь запас, чем узнать, что будет, когда он закончится.
Она коротко закусывает губу, и на мгновение её глаза становятся стеклянными и отстраненными.
— Дело не в том, что я думаю, что это вкусно. Я знаю, что он ужасен. Но это то, что мы с мамой пили каждое утро. Она работала по ночам, поэтому завтрак был единственным временем, которое мы всегда проводили вместе. Так что это не очень вкусно, но это вкус дома. Я не могу представить, как буду просыпаться, не зная, что именно так начну свой день. Дело вовсе не во вкусе. Дело в постоянстве, в том, что каждый раз всё будет одинаково.
Это самое большее, что она рассказала мне о своей семье, но у меня такое чувство, что это не приглашение задавать больше вопросов.
— Я могу это понять.
Похоже, постоянство – одна из её основных составляющих. С того самого дня, как мы познакомились, она всегда ходит в одной и той же одежде: черный топ, джинсы и эти потертые ботинки. Ну, разве что, когда мы дома, она носит спортивные вещи, в том числе худи, которую я подарил ей во второй вечер её пребывания здесь, и которую она так и не вернула.
Стабильность её распорядка напоминает ремейк «Дня сурка», но вместо того, чтобы хотеть разорвать замкнутый круг, я начинаю делать всё возможное, чтобы он никогда не кончался.
Как только тележка наполняется всем, что мне нужно, чтобы убедить её позволить мне готовить для неё вечно, мы направляемся к кассе самообслуживания, попадая в естественный ритм сканирования и упаковки.
Изредка я бросаю на неё взгляд, и в эти моменты понимаю, что мог бы жить так каждый день, неважно, сколько правил мне придется соблюдать, лишь бы она была рядом.
Но момент рушится, когда я замечаю камеру телефона, направленную в нашу сторону, и встречаюсь взглядом со светловолосой женщиной лет двадцати, которая пытается сделать снимок. Она явно пытается быть незаметной, притворяясь, что разговаривает по телефону, но то, как она нацелилась на меня, и положение телефона дают о себе знать.
Я не в первый раз сталкиваюсь с подобной ситуацией, но впервые мне достаточно внимания, чтобы отвлечь её, пока она не обострилась.
Я забираю наш чек и направляюсь к выходу, повернувшись к женщине спиной, чтобы она не смогла сфотографировать нас.
— Я обгоню тебя по дороге к машине, — шепчу я Лейси на ухо, и она кивает, прежде чем убежать.
Приятно, что можно положиться на её соревновательную натуру.
Ненавижу, когда даже часовой выход в реальный мир нарушает тот пузырь, который мы создали. Хотя то, что её замечают на публике, действует мне на нервы, я не позволю этому повлиять на неё.
Я также знаю, что, если бы воссоединение не приближалась, это не стало бы проблемой. Люди больше узнают тебя, когда твоё лицо красуется в социальных сетях. Что меня озадачивает, так это то, почему Лейси, даже такая противница «Fool’s Gambit», какой она показалась на первый взгляд, до сих пор не поняла этого.
Тенистая безвестность пьяной встречи на одну ночь – это совсем другое, чем совместная жизнь средь бела дня.
Я не жалуюсь, определенно нет, но мне чертовски любопытно.
— Я их уберу, — настаивает Лейси.
— Ни в коем случае. Если я готовлю, то должен знать, где лежат ингредиенты. Шеф-повар устанавливает правила, — но она не унимается, и я пытаюсь зайти с другой стороны. — Я готовлю, а ты моешь посуду.
— Я могу это устроить, шеф, — соглашается она и идёт к острову, где приподнимается, чтобы сесть на стойку.
Я пытался заставить её перестать залезать на поверхности, предназначенные для приготовления еды, но сочетание её упрямства и того факта, что она выглядит аппетитнее любого блюда, победило.
Она лениво покачивает ногами, наблюдая, как я выгружаю продукты на соответствующие полки.
— Что у нас сегодня в меню? Я эмоционально привязана к моим замороженным макаронам с сыром, так что тебе лучше постараться произвести впечатление.
— Секретный рецепт красного соуса моей семьи.
Я не могу сдержать ухмылку, которая поселяется на моём лице. Этот рецепт сразу пришел мне на ум, когда я задумался о том, что приготовить для неё – простой, но особенный. Еда всегда была чем-то вроде языка любви в моей семье, способом заботы о тех, кто имеет для меня наибольшее значение.
В первые дни существования группы я готовил все наши ужины в дороге, вооружившись горячей плитой, старым набором сковородок и блокнотом с мамиными рецептами. Мне нравилось давать ребятам повод для улыбки после неудачных выступлений: тех, что проходили в будние дни в мрачных барах с горсткой посетителей, которые оставляли ребят подавленными.