Этот рецепт красного соуса был первым, что я научился готовить в детстве. Я помогал отмерять ингредиенты и чистил лук, пытаясь его измельчить.
Лейси не разговаривает, пока я работаю, за что я ей благодарен, потому что, несмотря на всю мою практику, я могу порезать палец, если она меня отвлечет.
Я бросаю чеснок и лук в разогретое масло, и аромат наполняет комнату. Когда ароматные ингредиенты как следует прожарятся, я добавляю остальное и уменьшаю огонь до минимума.
— А что за секретный ингредиент? — спрашивает она, наклоняясь, чтобы заглянуть за меня и осмотреть то, что осталось на столешнице.
— Я скажу тебе, только если ты пообещаешь помочь.
— Ты ведешь жёсткую сделку, но ладно.
— Прежде чем ты скажешь «нет», помни, ты обещала, — я протягиваю руку в её сторону, надеясь, что она не откажется. — Секрет в том, что ты должен танцевать, пока соус кипит.
Хотя ей может так показаться, это не какой-то надуманный способ заставить её разыграть романтическую сцену. Это традиция, граничащая с суеверием. Когда я играл с мамой в су-шефа, пытался вести её в неловком, неуклюжем вальсе, когда по кухне разносился чарующий тенор Паваротти.
В тех случаях, когда танцами пренебрегали или откладывали их на потом, соус всегда казался лишенным вкуса. Я никогда не был уверен, в чём секрет – в танцах или в радости, которая с ними связана.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Лейси
Мой взгляд мечется между его протянутой рукой и глазами. Момент растягивается, как резинка, с каждой секундой становясь всё более тугим и тонким от напряжения.
Я смотрю в его глаза в последний раз и вижу этот взгляд, который становится мне хорошо знаком. Он мягкий и умоляющий, маленький, как будто мне это нужно, который я хочу интерпретировать как то, что «ты мне нужна». Это версия того взгляда, который он бросил на меня в магазине, когда попросил покататься на тележке, как ребёнок.
Каждый раз, когда он смотрит на меня вот так, с мягкой морщинкой вокруг своих глубоких, лесных глаз, я бессильна. Но я не против того, чтобы быть нужной, а не той, кто в этом нуждается.
— Итак, ты поможешь? — снова спрашивает он, и его голос заставляет время вернуться на место.
Отхожу от стойки, чтобы встать перед ним, и на мгновение замираю, прежде чем дать ответ. Я так близко – слишком близко... Клянусь, если бы я попыталась, то смогла бы сосчитать его ресницы по одной.
Я беру его за руку, и его мозолистые пальцы нежно переплетаются с моими:
— Но здесь нет музыки.
— Sconosciuta, мне не нужна музыка, когда я с тобой, — в легком тоне его голоса звучит надежда. — Но мы можем включить что-нибудь, если хочешь.
Я киваю, и он обращается к голосовой акустической системе с просьбой включить версию песни «Volare» в исполнении Дина Мартина. В этой мелодии есть радостный свинг, который уносит нас вдаль. Хотя я не люблю современную музыку, в моём сердце есть особое место для песен, созданных десятилетия назад.
Проходит всего лишь мгновение неловкости, прежде чем я обретаю почву под ногами и следую за его легкой поступью. Я видела, как мужчины крупнее его грациозно двигаются по льду, совершая резкие повороты и точные удары.
Это совсем другое дело.
Дрю двигается без сдержанности и осторожности, небрежно прижимаясь бедрами к моим, пока поёт на смеси английского и итальянского текстов. Шелковистый звук его голоса пронзает моё сердце, угрожая никогда не отпустить.
Мы продолжаем танцевать, пока Дин Мартин переходит к стаккато испанской оперы, а затем к проносящейся арии. Половина наших шагов больше похожа на скольжение, наши ноги в носках скользят по блестящему деревянному полу.
Он раскручивает меня, и легкая струна смеха вырывается из меня, заставляя почувствовать себя взболтанной бутылкой шампанского. Когда я снова оказываюсь в его объятиях, отчетливо осознаю, что его рука лежит на моей спине, а не ниже. Я должна быть счастлива, что он не пытается использовать этот момент для пересечения границ, но в моём животе поселилось зерно разочарования.
Мой разум пользуется этой возможностью, чтобы всё испортить, и думает о том, как он сделает счастливым человека, с которым в итоге останется. Кто бы это ни был, у него будут бесконечные идеальные моменты, подобные этим. Я надеюсь, что он не будет воспринимать их как должное.