Со вкусом гнили
Глава 1
– Рейды участились… – полушепотом проговорил мужчина и украдкой оглядел зал: не проявляет ли кто интереса к их разговору.
– Кого они ищут? – Его собеседник склонился над столом, почти касаясь бородой стакана. В нос ударил ядреный и кисловатый запах шнапса.
– Кто знает. Порченых. Тех, кто укрывает порченых. Тех, кто штампует эти гребаные листовки.
Бородатый поморщился, задержал дыхание и сделал большой глоток. На языке остался привкус гнилого картофеля и ржавчины, а живот словно вспороли ножом, но это был единственный алкогольный напиток, доступный простым работягам вроде него.
– Зачем их укрывать? Они другие. Им не место среди нормальных.
– Поди докажи это какой-нибудь мамаше, которая родила долгожданного дитятку на старости лет, но – вот беда! – малой получился с хвостиком или лишним глазом. Разве ж она отдаст по доброй воле уродца? Вот то-то и оно! Они ныкают незарегистрированных детей, а нас, законопослушных граждан, потом шмонают.
Оба замолкли, сделали по глотку. Бородатый отставил стакан подальше, чтобы не вдыхать эту вонь.
– Ну и дерьмо! Никогда не поверю, что в прошлом шнапс был таким: брага из картофельных очистков, настоянная в бочке для дождевой воды.
– Хочешь нормального самогона – вали из города.
Мужчины усмехнулись и выпили ещё. Оба знали, что лучше уж терпеть гнилостный вкус шнапса, чем попытать удачу за стеной в поисках лучшей доли.
Пьяное спокойствие бара нарушил внезапный грохот. Входная дверь с громким треском ударилась о стену после чьего-то бесцеремонного пинка. Все мигом обернулись на шум, напряжённые и встревоженные, судорожно пытаясь сообразить затуманенным сознанием, не давал ли кто из них повода. Каждый знал, что обычно следует за таким вот пинком в дверь.
В проходе застыла громадная фигура, очерченная бледным светом с улицы. Хозяин бара после секундной заминки вскинулся:
– Эй, какого хрена ты де… Шлак? – грозное выражение на его немолодом лице вмиг сменилось на испуганное.
Фигура сделала шаг – тяжёлый сапог звякнул о бетон металлическим мыском – и завсегдатаи тихо охнули. Это был наголо обритый широкоплечий мужчина с небрежной щетиной на бугристом от шрамов лице. Он широко и недобро улыбался, и от этой улыбки с подточенными на манер пилы зубами можно было запросто навалить кирпичей. Однако не зубы или внушительный рост заставляли прохожих шарахаться от него, а две пары накачанных рук, каждая из которых в обхвате как бревно. В городе был только один свободный порченый с четырьмя руками, и каждый гражданин знал, что ему лучше не переходить дорогу.
За плечом гиганта остановилась фигура поменьше, нормальных человеческих габаритов, в натянутом на самые глаза капюшоне плаща. Остальную часть лица скрывал респиратор – хороший, действующий, не то, что маски с фильтрами, которые болтались на шеях большинства присутствующих.
Гигант, которого хозяин назвал Шлаком, в несколько резких шагов преодолел оставшееся до бара расстояние, водрузил ладони на старую деревянную стойку и навис над владельцем:
– Поболтаем?
Второй небрежно захлопнул дверь, не вынимая рук из карманов темного плаща, и тоже приблизился к стойке. Хозяин нервно сглотнул, и этот звук оказался самым громким во внезапно притихшем баре. Он поднял крышку стойки и слабо проговорил:
– Сюда, – после чего повел нежданных гостей в подсобное помещение. Походка стала деревянной, он нервно мял пальцы, а на лице была паника.
– Кто это? – зашептал бородатый, провожая взглядом пришельцев.
– Шавки Тощего, – процедил его собеседник и потянулся к стакану. – Сдаётся мне, пора валить отсюда.
Они шли за владельцем мимо полок со стаканами и бутылками. В баре воняло пластиком и пылью, но больше всего этой кислятиной на картофельных очистках, которую так любят местные. Притихшие посетители пялились на них с глупыми лицами, а некоторые уже медленно отодвигали стулья, чтобы убраться от греха подальше.
Хозяин толкнул дверь в подсобку, пропустил вперёд незваных гостей и закрыл ее, кинув в щель такой беспомощный и затравленный взгляд, будто навсегда прощался с заведением. Ив усмехнулся – звук из-под респиратора вышел приглушенным шипением. Неважно, богат человек или беден, неважно, торговец он, политик или лидер секты: все реагируют одинаково, когда Шлак приглашает их поболтать в запертой комнате.
Едва дверь с обреченным щелчком захлопнулась, Шлак схватил владельца за грудки и со смачным шлепком приложил о старое дерево. Раздался удивленный всхлип и резкий шумный выдох, с которым воздух покинул лёгкие. Владелец обмяк в лапищах Шлака, притиснутый к двери на некотором расстоянии от пола.
– Тощий передаёт привет, – выдохнул ему в лицо громила, обнажив зубы-пилы в широкой ухмылке. Четырехрукому ублюдку эта работа доставляла неподдельное удовольствие.
Бледный словно мучной червь хозяин торопливо залепетал:
– Я все оплачу, даю слово! Сейчас трудные времена, участились рейды, клиентов стало меньше, выросли налоги…
– Тощему плевать на твои проблемы, – перебил глупые и сотни раз слышанные оправдания Ив. Респиратор приглушал звуки, искажал их, но суть должник поймет и так. – Он хочет видеть свои деньги за партию самогона и натуральных овощей, которые ты должен был отдать на прошлой неделе.
– Да-да, конечно! Все будет, я все отдам, просто дайте мне ещё немного времени!
Ив холодно глянул на владельца из-за плеча Шлака. Все они говорят одно и то же. Всегда.
– Он не любит ждать.
Хозяин вытянул шею, сделал слабую попытку освободиться из стальной хватки, но получилось у него лишь жалко поскрести пятками о дверь.
– Пожалуйста! – Голос почти сорвался на писк. Ещё немного – и мужик заплачет от отчаяния. – Ради нашего многолетнего сотрудничества! Я ещё никогда не подводил Тощего!
Ив сощурился, сделал драматическую паузу, чтобы хозяин смог в полной мере ощутить отчаянность своего положения. И потом проговорил вкрадчиво, с расстановкой:
– Не подводил. Раньше. И наш босс ценит это. В знак своей доброй воли он даёт тебе ещё три дня. Потом мы вернёмся – и либо принесём ему деньги с процентами, либо переломаем каждую кость в твоём теле, так что тебя не сможет восстановить даже самый лучший хирург-биомеханик.
Владелец сдавленно всхлипнул, сглотнул.
– Я заплачу, клянусь матушкой…
– Конечно заплатишь, – весело прогудел Шлак. – Иначе будет больно…
Свободными руками гигант схватил безвольно болтающуюся руку хозяина, надавил. Раздался треск и короткий вскрик сразу за ним. Шлак запрокинул голову и захохотал во всю глотку.
– Примерно вот так, только в сто раз больнее.
Гигантские кулаки разжались, и хозяин рухнул на пол, даже не попытавшись удержаться на ногах. Он круглыми глазами уставился на руку с вывернутым под неестественным углом пальцем, а из-за дрожащих губ начал пробиваться бессвязный скулеж. Шлак пнул его несильно напоследок, подчиняясь какой-то своей сиюминутной прихоти, и потянул дверь. Ив на миг задержался, навис над хнычущим стариком, чтобы послать тому полный презрения взгляд, и протиснулся следом.
Должников у Тощего было много. Вряд ли хоть кто-то из них осознавал, в какой жопе они окажутся, если посмеют хоть на пару дней просрочить платеж по договору. Нет, никто из них не думает о последствиях и рисках, когда перед глазами вырисовываются радужные перспективы и небывалые выручки, которые сулит торговля запрещенной, но такой желанной продукцией староверов. Кому-то удаётся наладить торговлю, но некоторые, такие как этот жалкий владелец низкопробного бара, очень скоро начинают проклинать тот день, когда решились на сделку с самым влиятельным и опасным теневым бароном.
Зал почти опустел за время их короткой беседы. Люди чуют опасность и бегут от неё, по крайней мере те, кто поумнее. За парой столов и по углам остались только вхлам нажравшиеся посетители. Одни храпели, другие бормотали себе под нос нечто бессвязное.