При их приближении он все еще продолжал говорить по телефону, потом, подняв глаза и заметив Лукаса, что-то пробормотал в трубку и дал отбой.
Лукас представил себе, о чем он думает, и поразился, насколько хорошо при данных обстоятельствах Бродски держит себя в руках.
Бруно не произнес ни слова, пока Лукас не дошел до стола, а потом сказал просто:
— Ты пришел сделать то, о чем я думаю?
Фраза почти заставила Лукаса почувствовать ностальгию по прошлому, по власти, которую он имел над людскими жизнями.
— Нет. Как поживаешь, Бруно?
Нервозность Бродски проявилась только сейчас: когда он потянулся за стаканом чаю со льдом, его руки дрожали, искаженная улыбка гуляла по дергающемуся лицу.
Когда они сели, подошла официантка, и Лукас попросил ее:
— Чай со льдом для меня, пожалуйста.
— Два, — добавила Элла.
Бруно наконец рассмеялся:
— Лучше бы ты сначала позвонил!
— Не думаю, что это имеет смысл. Согласен?
— В принципе да. Я ничего о тебе не слышал вот уже больше двух лет, и тут сорока на хвосте приносит мне новость по поводу того, что ты вмешиваешься в одну из моих работ в Италии. Три хороших человека.
— Они оказались не так уж хороши.
Бруно пожал плечами:
— Вполне возможно. Два албанца и молодой итальянец — он-то и казался перспективным. Но я ждал телохранителя, а не Лукаса.
— Ты знал, что у нее будет телохранитель?
Бруно на секунду смутился.
— До начала работы — нет, но кто-то ведь уложил албанцев. И вряд ли это сделал обычный прохожий.
— Да, кстати. — Лукас широким жестом указал на Эллу: — Вот работа, в которую я вмешался.
Бруно был явно впечатлен.
— Итак, ты — Элла Хатто. Ты красивее, чем на своих фотографиях… Приятно познакомиться.
Он пожал ей руку. Элла чувствовала себя не в своей тарелке, и до Лукаса дошло, насколько весь разговор неуместен.
— Я сожалею по поводу твоей семьи.
— Это ведь вы заказали убийство!
В ее голосе прозвучали неожиданная сила и негодование.
— Я всего лишь передаточное звено, — спокойно произнес Бродски. — Для тебя это может не иметь разницы, но она существует. И мне действительно жаль.
Пришла официантка с напитками. Последовало несколько вежливых фраз, после чего Бруно поднял стакан и сказал Лукасу:
— За бизнес.
— За выход в отставку.
Бруно усмехнулся:
— В отставку?.. Старые бойцы не уходят в отставку, они просто исчезают.
— Кто убил моих родных?
Бродски посмотрел на Эллу, отметив кивком тот факт, что его прервали, и спросил:
— Вы здесь для этого?
— Ну да, мы здесь именно для этого, — усмехнулся Лукас. — Зашли на минутку за одолжением.
— Не знал, что вам должен, — улыбнулся Бруно. — Все было сделано анонимно. Платеж — безналичный, со счета. Впрочем, вам везет. Я узнал номер: понимаете ли, знакомая комбинация цифр. Мне стало любопытно, захотелось выяснить, кто это, и я проверил свои записи.
— Ну и?..
Вопрос задал Лукас, но Бруно, отвечая, смотрел на Эллу.
— Заказ на убийство твоей семьи поступил из Лондона. «Ларсен-Гроль».
Девушка обернулась к Лукасу:
— Вы слышали о нем?
Бруно опередил его:
— Это не «он». «Ларсен-Гроль» — компания, которая занимается обеспечением корпоративной безопасности. Они и прежде несколько раз пользовалась моими услугами — просили подобрать охранников для работы на Востоке. Тогда со мной контактировал человек по фамилии Купер. На этот раз, естественно, никаких имен.
— То есть для этой компании заказ человека — необычное дело, даже при наличии клиента? — спросил Лукас.
— По-моему, да. Впрочем, возможно, что в иных ситуациях они пользуются услугами других ребят, но тогда почему с этой работой они пришли ко мне? Нет, это явное отклонение, которое, как я считаю, облегчает тебе жизнь.
— Может быть, и так, — ответил Лукас. — Номер банковского счета.
— Позвони мне позже. Кстати, Лукас, пожалуйста, веди себя тихо. Будь это обычный клиент, ты понимаешь, я тебе его не сдал бы.
— Разумеется.
Он мельком взглянул на смешанную толпу туристов и местных жителей, неторопливо идущих в сторону термальных бань. Такие беззаботные, с сумками и полотенцами. Лукас не знал, завидовать им или нет.
— Пока, Бруно.
Лукас пожал Бродски руку и встал. У Эллы был ошарашенный вид — это рукопожатие застало ее в момент, когда она делала глоток.
Девушка резко вскочила, но Бруно остался сидеть. Рук пожимать они не стали.
— Если решишь вернуться из отставки, сначала позвони мне, хорошо?
— Для нас обоих лучше, если этого не произойдет.
Лукас немного помедлил, давая Элле шанс что-то сказать — на тот случай, если она захочет. Однако девушка пошла к стоянке такси. Лукас подумал, осознает ли она, насколько Бруно оказался им полезен.
Уже в такси Элла сказала:
— Не думаю, что мне есть смысл здесь оставаться. А вы как считаете?
— Я же говорил, что тебе не нужно приезжать.
— Ладно, ничего страшного. Что теперь?
— Сделаю несколько звонков, выясню насчет «Ларсен-Гроль». Мы подходим все ближе. Бруно здорово нам помог.
Однако Лукас видел, что Элла недовольна. И знал почему: Бруно, счастливый и здоровый, по-прежнему безмятежно сидел на залитой солнцем террасе. Она не понимала, почему его оставили безнаказанным, почему не отплатили за смерть, доставку которой в дом семьи Хатто он так эффективно организовал.
— Что тебя тревожит?
Элла посмотрела в окно на реку.
— Я понимаю: он помог нам, и помню о том, что вы сказали в Лондоне. Но и вы, надеюсь, хорошо понимаете, что именно я чувствую, когда сижу и слушаю, как он шутит с вами по поводу бизнеса. Бизнес!.. Убивать людей — это бизнес?! Как я могу считать, что он невиновен?..
— Если кто-то погибает в авиакатастрофе, ты подаешь иск на авиакомпанию, а не на агента, который продал тебе билет.