И тут — о Господи! — музыка внезапно оборвалась, и свет погас. Полсекунды мы стояли неподвижно. Роланд легонько сжал мою талию, отпустил и велел командирским тоном:
— Оставайтесь здесь.
Не видя ни зги, я подчинилась. Вокруг росли смятение и шум. Стоя в полнейшей темноте под градом случайных толчков, я чувствовала сильнейшее сожаление оттого, что танец закончился. Мне было обидно почти до слез…
Глава 14
Гертруда зажгла свечу и высоко подняла ее над головой. Гости замерли, как кролики при свете факела, оставаясь в причудливых позах, в которых оборвавшаяся музыка застала их две минуты назад. Алек загораживал руками Кэрри, а Рут, совсем как я, оказалась посреди комнаты, предположительно там, где ее оставил партнер. Она улыбнулась мне, и я вновь заметила, что Рут на редкость красива, миниатюрна и прелестно сложена. Я отвернулась.
Кто-то спросил слегка язвительно:
— Это часть программы, Гертруда?
— Конечно, нет, — отозвалась хозяйка. — Наверное, перегорели пробки. Должно быть, гроза виновата. Джо сейчас проверяет счетчик… Я принесу еще свеч. Кстати, — счастливым голосом сказала Гертруда, — праздник надо было устроить при свечах. Как прекрасно все мы выглядим в этом освещении!
Бросив взгляд на Рут, я услышала собственное бормотание:
— О да, черт бы нас побрал…
— Простите? — вежливо переспросил кто-то за моей спиной.
Я потрясла головой. Что со мной происходит? Стою в переполненной комнате, бормоча себе под нос. Приди в себя, девочка.
— Простите? — не мог угомониться вежливый незнакомец.
— Ничего, ничего, — весело ответила я. — Я молюсь, вот и все.
Рут подошла ко мне.
— Обидно, — лукаво пожаловалась она. — Только вошла во вкус…
Я хотела было горячо с ней согласиться, но вспомнила, что обнималась с ее мужем. Интересно, они с Виктором тоже развлекались подобным образом? Я ощутила острую неприязнь к собеседнице и одновременно странное удовлетворение.
Наши достойные партнеры вновь оказались рядом.
— Уличные фонари тоже погасли, — сообщил Виктор. — Не знаю, принадлежит ли вон та «БМВ» кому-то из присутствующих, но на машину упало дерево.
Вопль, от которого кровь застыла в жилах, прорезал воздух, и кто-то опрометью бросился в ночь.
Роланд спросил:
— Кто хочет еще выпить?
— Мне — только сок, — сказала Рут.
— Мне тоже, — сказал он. — Я за рулем.
Я невольно отметила, что Роланд — абсолютная противоположность Гордону: не только намного красивее, но и гораздо ответственнее в отношении спиртного, к тому же полон других достоинств… Почему, ну почему я лезу сравнивать? Жалкий человечишка. Отвернувшись к Виктору, я пожалела, что не могу подобрать слов для беседы. Неплохо сблизиться с таким мужчиной в физиологическом смысле, но вот общаться… Ничего не приходило в голову.
Виктор потер руки и весело посмотрел на меня.
— А вот я не за рулем, — сказал он. — Поэтому выпью. Пожалуй, пива…
Я вздохнула с облегчением. У меня были подозрения, что позже Виктор предложит подвезти меня домой; теперь такая вероятность исключалась. Да, вот так мыслит женщина в подобной ситуации. Конечно, весьма самонадеянно предсказывать развитие событий, но в половине случаев вы просто вынуждены это делать. После заявления Виктора я расслабилась.
— А вы? — продолжал он. — За рулем?
— Нет, я приехала и уеду на такси, — очень твердо ответила я. — Кстати, — я сощурилась, взглянув на часы, — мне пора.
— О, побудьте еще, — попросила Рут. — Или вам нужно возвращаться к дочери?
— Нет, она у друзей.
— Вот вы и попались, — мягко сказал Роланд. — Значит, ничто не мешает вам остаться и выпить — бургундское просто изумительное.
— Почему бы тебе не принести даме вина, — сказал Виктор, — вместо того, чтобы стоять столбом?
— Иду, — отозвался Роланд. — Никуда отсюда не исчезайте. — Он ткнул в меня пальцем. Мне захотелось этот палец откусить.
— Итак, — начала я тоном счастливой матери, — у вас есть дети? У меня дочка, ей десять лет. — Заговорив о Рейчел, я ожидала прилива красноречия, но этого почему-то не случилось.
— Э-э… Нет, — ответила Рут.
— Господи, — поразился Виктор, — должно быть, вы стали мамой в очень юном возрасте.
— Это свечи, — отпарировала я. — Плохо видно морщины.
— Отвали, Виктор, — сказала Рут и снова начала мне нравиться.