Блэк подхватил её на руки, она обвила его торс ногами, сквозь бельё чувствуя его возбуждение. Сириус опустил девушку на кровать, оставляя дорожку из поцелуев по телу. Он был нежен. Осторожен с ней. Розье развела ноги, позволяя ему расположиться между ними. Каким-то чудом она вспомнила о разговоре с подругой и призвала к себе палочку. Фиолетовое мерцание осветило низ её живота, означая, что защитное заклинание сработало. От осознания, что сейчас произойдёт, волнение захлестнуло её с новой силой, заставив сжаться. Заметив это, Блэк снова заверил её, что всё будет хорошо, и делал с ней все эти невероятные вещи пальцами до тех пор, пока Оливия едва заметно не задрожала под ним.
Когда Сириус вошёл в неё, она только тихонько пискнула от непривычных ощущений. Оливия ожидала кровь и боль, но ничего этого не было. Было странно. Неприятно и приятно одновременно. Сириус двигался плавно, медленно, изо всех сил сдерживая себя. Ощущений было так много, что Розье сходила с ума. Он всё время что-то шептал ей на ухо, целовал, продолжал помогать ей пальцами, и совсем скоро волнами нарастающее напряжение было готово взорваться у неё внутри.
Блэк втянул губами её сосок, и её словно пронзило током. Электричество заполняло каждую клеточку тела, пока наконец не нашло выход. Она запрокинула голову, зажмурив глаза. Звук её гортанного стона быстро оборвался, когда она закусила губу, пытаясь совладать со сбившимся напрочь дыханием. Перед закрытыми глазами мелькали вспышки света, слух притупился. Отдалённо это было похоже на аппарацию, только в тысячу раз приятней.
После этого Сириус ускорился, позволяя себе наконец-то отпустить контроль. Буквально несколько быстрых, глубоких толчков, и он кончил, постанывая ей в шею. Какое-то время Блэк лежал на ней, не двигаясь, тяжело дыша, Розье нравилось ощущать его вес на себе. Потом он перекатился на бок, притягивая её к себе и укрывая их обоих одеялом, нежно поцеловал куда-то в висок.
Сознание понемногу возвращалось к девушке, наполняя голову разными мыслями. Между ног было скользко и липко, а внутри начинало саднить, как и на душе. Пустота с пугающей скоростью расползалась, обволакивая сердце. Человек, крепко обнимающий её сейчас, скоро исчезнет из её жизни, если она ничего не предпримет.
— Ты как? Нормально? — тихо поинтересовался Сириус, заботливо убирая прядь волос, прилипшую к лицу девушки.
— Угу, — кивнула она, ощущая острое желание заплакать, глядя в серые глаза. — Всё хорошо.
Розье уткнулась в его грудь, чтобы он не заметил её эмоций. Её изначальный план с побегом во Францию горел синим пламенем. Это было бессмысленно теперь, когда у неё появился Сириус и эти ужасные, нелепые, глупые, но такие, чёрт возьми, сильные чувства к нему. Она ненавидела их. Ненавидела его за то, что он был таким хорошим, и себя за то, что вообще смогла так влюбиться. Что её замороженное сердце оказалось способно растаять. Кажется, ей придётся обратиться к Дамблдору…
— Эй! Ты оглохла?
Розье нехотя повернула голову, чтобы увидеть раздражённого Эвана, щёлкающего пальцами перед её лицом. Интересно, как долго он её звал? Хотя, пожалуй, её это вовсе не интересовало. Она вздохнула и снова отвернулась к окну, теперь её взгляд пристально следил за бегущими деревьями, холмами и верхушками гор вдалеке, белоснежный снег на которых блестит под ослепительным солнцем.
— Чего тебе? — лениво произнесла она.
— Ничего. Просто ты похожа на душевнобольную. Пялишься в окно пустым взглядом и лыбишься, как дура. Это жутко.
Оливия только пожала плечами на это. Они едут уже часа четыре, и ей ужасно надоело общество брата за это время. Осталось вытерпеть ещё столько же. Эван вообще ничего ей не говорил за всю поездку, до этого момента, но одно его присутствие уже отравляло атмосферу.
Слизеринец вёл себя странно в последнее время, он даже будто бы забыл о том, как Поттер разбил ему нос на квиддичном поле. Оливия думала, что, скорее всего, её брат просто слишком усердно готовился к ЖАБА. Отец три шкуры с него спустит, если он провалит хотя бы один предмет. Мистер Розье надеялся, что сын поступит на службу в Министерство. Лорду Волдеморту везде нужны свои люди.
Девушка ухмыльнулась, подумав о том, что её брат совсем ничего не знает о её нынешней жизни. Если бы он только знал, что его сестра спит с Сириусом Блэком… Его голова лопнула бы от злости. Оливия ни капли не жалела об этом решении. После той ночи все их встречи в Выручай-комнате стали проходить гораздо насыщенней. Розье обожала это место, всегда с радостью предоставляющее ученикам удобную кровать и приглушённый свет. Она хмыкнула, вспомнив, как они до боли в животах хохотали с Томас, обсуждая все подробности внезапно начавшейся сексуальной жизни Розье. Любопытство Аделин было удовлетворено — теперь когтевранка знала, что в штанах у Блэка всё в полном порядке.
— Серьёзно, прекрати это, — угрожающе проговорил Эван, вновь отрываясь от книги. — Твои смешки мне мешают. О чём таком ты вообще думаешь? Может, поделишься, чтобы я тоже посмеялся?
— Боюсь, тебе будет не так смешно, как мне, — с наглой улыбкой на лице ответила Оливия. Ей доставляло огромное удовольствие злить брата. — Специфический гриффиндорский юмор, ты не поймёшь.
— Я сделаю вид, что этого не слышал. — Эван поджал губы в тонкую полоску и выдавил жутковатую улыбку. — Но если ты продолжишь нести подобную чушь дома, отец не будет так же терпелив, как я. Тебе придётся быть послушной.
— Конечно.
Эван вернулся к своему учебнику, а Оливия — к рассматриванию видов за окном. Она совсем не представляла, что её ждёт дома, но ей нужно было пережить всего лишь два дня. А потом она вернётся в Хогвартс и поговорит с директором. Ради Сириуса.
========== Дом, милый дом ==========
Фамильное поместье Розье находилось в значительном отдалении от Лондона, в графстве Дербишир. Их скромный замок в четыре этажа был окружён холмами и не имел соседей поблизости. Вокруг на несколько десятков километров не было ни единой живой души. Будучи ребёнком, Оливия любила это место, но теперь оно казалось ей пустым и холодным. Фальшивым. Мрамор, дорогие сорта дерева, множество зеркал, сдержанные серо-голубые тона в интерьере — всё это не могло спрятать гниль, засевшую глубоко внутри дома. Черноту, которую её отец притащил сюда вместе со своим проклятым Тёмным Лордом, невозможно было скрыть.
На платформе девять и три четверти её с Эваном встретила домовиха, которая тут же трансгрессировала вместе с детьми в дом. Отца не было на месте. Эльфийка объяснила, что мистер Розье очень занят какими-то чрезвычайно важными делами, поэтому его не будет аж до завтрашнего дня. Эван, видимо, и так знал об этом, поскольку не выглядел удивлённым. Он прошёл мимо домовихи, сбросив ей в руки свою мантию, и поднялся по лестнице к себе.
— Минни, а где Кейт? — поинтересовалась Оливия, оглядываясь по сторонам. Гувернантка обычно всегда встречала своих воспитанников, когда те приезжали домой, но сейчас её почему-то нигде не было видно.
— Мисс Кейт… — Минни как-то замялась, уставившись в пол своими большими глазищами. Это было очень странно. Оливия нахмурилась, ожидая ответа.
— Ну же, что с ней?
— Она уволилась.
— Что? — Нервный смешок вырвался из горла Оливии. С какой бы это стати её гувернантка уволилась сейчас, после стольких лет работы на их семью? Бред какой-то. — Когда?
— На прошлой неделе. Минни больше ничего не знает, мисс Оливия. — Её уши дрожали, как листья на ветру, и это означало, что эльфийке просто напросто запретили говорить правду. Оливия была более чем уверена, что это — дело рук отца. — Простите, Минни нужно работать.
Домовиха испарилась, щёлкнув пальцами, оставив девушку одну. Розье была огорошена этой новостью и не могла поверить, что Кейт ушла добровольно, даже не попрощавшись. Девушка медленно поплелась в свою комнату, расположенную на третьем этаже, на ходу снимая мантию, скользя рукой по резным лаковым перилам. Ей нужно будет обязательно расспросить обо всём отца.
Комната Оливии не выбивалась из общего стиля дома. Белые стены, голубые портьеры, минимум вещей. Из мебели только большая кровать, платяной шкаф и письменный стол. Помещение выглядело безжизненно, но это и неудивительно, учитывая, что большую часть времени Розье проводила в Хогвартсе. Взгляд девушки зацепился за плечики, болтавшиеся на ручке шкафа. Сперва она не поняла, что скрывал в себе чёрный чехол, но догадка быстро пронзила её разум. Платье для помолвки, ну конечно. То самое, которое, по словам отца, Кейт лично для неё выбирала. Оливия на ватных ногах приблизилась к высокому гардеробу, протянула руку к чехлу и одним движением дёрнула молнию на нём, обнажив содержимое.