Оливия слушала лесничего, и у неё внутри всё холодело от ужаса. Ей и в голову не приходило, что война уже началась. Она думала, что это должны были как-то объявить, ввести военное положение в стране, комендантский час… Об этом писали в учебниках истории, но, видимо, в реальности всё обстояло иначе. Возможно, министр просто не хотел поднимать панику. Розье знала, что нынешний глава министерства был довольно жёстким человеком, ну, так о нём говорили. Благодаря ему дементоров в Азкабане стало вдвое больше. Наверное, волшебники были в безопасности с таким человеком у руля, а здесь, в Хогвартсе, у них был Дамблдор. Это немного успокаивало.
— Ну, ладно, Оливия, — неловко прокашлялся Хагрид, смотря теперь куда-то в сторону. — Совсем я тебя запугал. Ты не думай об этом. — Оливия едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Легко сказать… — Мне идти надо. Ты заходи, если что. Ну, бывай.
И Хагрид снова махнул ей рукой и направился к лестнице, оборачиваясь, будто хотел сказать ещё что-нибудь. Розье взяла себя в руки и решительно подошла к горгульям, назвав пароль. Каменные статуи отъехали в стороны, за ними показалась чугунная винтовая лестница. Девушка поднялась на первую ступеньку и тут же вцепилась в поручень обеими руками — она не ожидала, что эта лестница поедет сама. Розье поднималась около минуты, а потом перед ней возникла большая дубовая дверь. Оливия замялась, не решаясь постучать, но дверь вдруг отворилась, словно приглашая её внутрь.
Девушка никогда не бывала здесь раньше, поэтому с любопытством оглядывалась по сторонам. Кабинет директора напоминал музей — все полки и шкафчики были заставлены всякими всячинами. Какие-то непонятные волшебные приборы жужжали, клацали и стучали тут и там. Предшественники Дамблдора дремали в своих огромных портретах, тихо посапывая. Некоторые из них проснулись и с интересом посматривали на вошедшую. Странный звук привлёк её внимание, она обернулась и замерла на месте. Большая огненно-красная птица восседала на жёрдочке у окна. Оливия заворожённо смотрела на неё, пока та самозабвенно чистила перья.
— Вижу, вам понравился Фоукс, — раздалось позади, Розье повернулась, чтобы встретиться с директором лицом к лицу. — Это птица-феникс, — пояснил он, подходя ближе. На нём была блестящая светло-голубая мантия, переливающаяся в отблесках огоньков от множества свечей. Дамблдор осторожно погладил Фоукса по голове. — Чудесное создание, не правда ли? Сгорает, чтобы возродиться из пепла…
— Да, чудесное, — согласилась Оливия. — Простите за поздний визит, профессор, но мне очень нужно с вами поговорить.
— Давайте присядем, — предложил ей Альбус, и девушка кивнула. Они прошли к двум креслам, Дамблдор щёлкнул пальцами, и на столе появился поднос с чайным сервизом на двоих и вазочка с печеньем. — Имбирное, — улыбнулся он Оливии, указывая на лакомство. — Угощайтесь.
Оливия машинально протянула руку за печеньем и откусила маленький кусочек. Оно было вкусным, но ей совсем не хотелось есть. Дамблдор же не торопясь добавил в свой чай дольку лимона и с блаженным видом отпил из чашки, откинувшись на спинку мягкого кресла и вытянув ноги. Розье вскинула брови, глядя на это.
— Простите меня, но я уже так стар, — заговорил директор, улыбаясь. — Мои колени беспокоят меня, к тому же, я очень устал. Старость подкрадывается так незаметно… Цените молодость, мисс Розье, пока она радушно преподносит вам свои дары.
Теперь Оливия нахмурилась. Она никогда прежде не беседовала с Дамблдором и не знала, было ли всё это нормальным. Его шутовское поведение и разговоры ни о чём. Девушка вгляделась в старое лицо директора. Помимо множества морщин были заметны тени под его бледно-голубыми глазами. Так выглядел человек, очень плохо спавший по ночам. Оливии вдруг стало немного стыдно, что она ворвалась вот так поздно вечером в его кабинет, чтобы свалить на него ещё одну проблему. Ему наверняка и без того было чем заняться. Но, раз уж она пришла и сидит сейчас здесь, значит, надо идти до конца.
— Так о чём вы хотели поговорить? — спросил Альбус, словно прочитав её мысли. Он сложил ладони перед собой треугольником и смотрел прямо в глаза Оливии, улыбаясь уголком губ.
— Я… — Розье сглотнула, рассматривая резные узоры на деревянном столе. Она даже не продумала, что именно скажет директору. «Вот идиотка», — мысленно отругала себя девушка. — Вы, наверное, знаете, что мой отец… В общем, он сторонник Волдеморта, — озвучить это перед Дамблдором было сложно, но директор лишь спокойно кивнул.
— Да, мне это известно. И к моему большому сожалению, ваш брат тоже идёт по стопам отца. Он очень смышлёный мальчик, одарённый, и мне жаль, что он собирается растратить всё это в служении тёмному волшебнику. — Дамблдор покачал головой, нахмурив седые брови. — А вы, мисс Розье?
— Я не хочу служить ему, — твёрдо произнесла она, и ей стало немного легче, после того, как она озвучила это. Теперь всё казалось куда более реальным. Решение всех проблем маячило на горизонте.
— Очень рад слышать. И я полагаю, вы пришли как раз поэтому? — Девушка кивнула. — Что ж, что я могу для вас сделать?
— Меня собираются выдать замуж за Эйвери. Они оба — отец и сын — Пожиратели Смерти. Мы уже помолвлены, но я уговорила отца не торопиться и сыграть свадьбу только после того, как закончу школу. Профессор Дамблдор, я понятия не имею, что мне делать, — с отчаянием в голосе произнесла Оливия. — Я слышала, что есть какой-то отряд, Орден Феникса, кажется. — Она бросила быстрый взгляд на птицу, понимая теперь, почему было выбрано такое название. — Я хочу вступить.
— К сожалению, мы не принимаем несовершеннолетних волшебников, — ответил Дамблдор с лёгкой усмешкой на губах. Это раздражало Оливию. Почему этот старик вечно улыбается? Вообще-то, она не ожидала отказа, поэтому теперь была немного растеряна, но сдаваться не собиралась.
— Но мне исполнится семнадцать уже в начале мая! Тогда я смогу вступить?
— Мисс Розье… — вздохнул Альбус, поглаживая длинную серебристую бороду. — Как вы думаете, чем занимается наш Орден?
— Борется с Пожирателями, конечно.
— Да, вы совершенно правы. И это подразумевает под собой опасные сражения, ранения и, порой, гибель. По-вашему, я могу допустить, чтобы в этом участвовали школьники? Мои ученики?
Оливия тяжело задышала, чувствуя, что её загнали в тупик. Дамблдор был непреклонен. Мысль о том, чтобы выступить против семьи, конечно, пугала её, но в то же время так сильно засела в её сознании, что отказаться от этого теперь казалось чем-то невозможным. Паника накатила на Розье совершенно внезапно, заставив сжать пальцы на подлокотниках кресла. Что ей теперь делать? Дамблдор откажется ей помогать. Наверное, он даже не верит, что она не такая, как остальные Розье.
— Оливия, — мягко произнёс директор, и его голос вернул девушку в реальность. — Я не могу позволить вам сражаться сейчас, но я могу предложить кое-что другое. Вы сможете вступить в Орден сразу же, как только закончите школу. Я предоставлю вам место, где ваша семья вас не достанет. — Он замолчал на несколько секунд, позволяя ей переварить услышанное. — Но, надеюсь, вы понимаете, что рано или поздно вы можете встретиться с отцом или братом на поле боя? Вам придётся быть уверенной в своих возможностях.
Розье, к которой уже вернулось относительное спокойствие, вновь ощутила прилив страха. Она уже не раз думала об этом, даже представляла, как это будет. Но до сих пор это оставалось лишь фантазией. А теперь стало будущим, беспощадным и неизбежным. Оливия утешала себя мыслью о Сириусе и о том, что на данный момент она не будет связана никакими клятвами и обещаниями ни с кем и в любой момент сможет передумать и отказаться. Правда, такого варианта Розье не могла представить. Чтобы она отказалась от Блэка и присоединилась к Тёмному Лорду? Такого уж точно не случится.
— Я понимаю, профессор. И я согласна.
***
Семнадцатый день рождения Оливии прошёл просто замечательно. Утро пятого мая началось с того, что её разбудило радостное и очень громкое пение песенки «С днём рождения тебя» — это была уже давно закрепившаяся традиция в их комнате, будить таким образом именинниц. Аделин, Ирма, Сара и Фрида скакали вокруг неё всё время до завтрака, осыпая подругу комплиментами и поздравлениями и мешая собираться. Розье относилась к этому празднику довольно прохладно, но внимание девочек всё равно было ей приятно.