— Ну так что? — Он всё ещё не получил ответ на свой вопрос. Оливия поразилась, каким терпеливым сегодня был её брат.
— Мой чемодан в комнате, я всё собрала ещё вчера.
— Прекрасно. Тогда пойдём, заберём его.
— Это ещё зачем? Решил поиграть в джентльмена? — Оливия уставилась на него, выгнув бровь, но Эван был невозмутим.
— Я провожу тебя до карет, поедем вместе.
Оливия решила не спорить, хотя ей очень хотелось. Она надеялась, что Эван не прилепится к ней и в поезде тоже и она сможет повидаться с Блэком. Её чудесное утро превращалось в чёрт знает что. Они дошли до башни Когтеврана и забрали чемодан Оливии, а потом спустились в подземелья, где Эван забрал свой. До отправления карет оставалось ещё около получаса, и они, к счастью Оливии, провели это время порознь, погрузив вещи в свою повозку.
Она решила вернуться в башню, подумав, что ей не хочется отвлекать Сириуса от сбора вещей (она была уверена, что он ничего не делал заранее). Так что Оливия потратила свои полчаса на прощание с сокурсниками, понимая, что в поезде ей будет уже не до этого. Мысль, что с Сириусом случилось что-то плохое, вызывала у неё нервную дрожь. Это могло быть вообще что угодно: от ужасных новостей из дома, до каких-то личных проблем.
— Ну и что это было? — спросила Аделин, запихивающая в свой чемодан оставшиеся вещи. — Твой брат сошёл с ума?
— Похоже на то… — Оливия была погружена в размышления о Сириусе, лёжа на своей кровати и рассматривая потолок. Остальные девушки торчали в гостиной, так что они с Аделин были в комнате вдвоём. — Мне кажется, он что-то задумал. А может, просто действительно решил побыть хорошим братом.
— Пф, очень сомневаюсь. — Томас с трудом застегнула чемодан и повернулась к подруге. — Думаешь, всё будет в порядке?
В её голосе звучала обеспокоенность, и Оливия прекрасно могла это понять. Ей и самой было страшно оставаться дома на всё лето, но иного выбора не было. Она села и улыбнулась Аделин, разглаживая складки на юбке. Ей было приятно, что кто-то за неё волнуется, но у Томас были и свои поводы переживать. Её отец был маглом, а такие семьи сейчас находились под огромной угрозой.
— Со мной всё будет хорошо. Я уверена.
***
Но ничего не было хорошо. Для начала Оливии пришлось сидеть в одной повозке не только с Эваном, но ещё и с той девушкой, с которой он танцевал на выпускном балу, и каким-то слизеринцем с младших курсов, на вид ему было не больше двенадцати. Они оба радостно поприветствовали Оливию и заняли места рядом друг с другом. Карета с толчком тронулась и поехала, покачиваясь на кочках неровной дороги. Это была очень странная поездка в очень странной компании.
Девушку звали Агата, и она без умолку трещала что-то, болтая то с Эваном, то с мальчиком, который оказался её братом. Эван казался не слишком заинтересованным её болтовнёй, он отстранённо смотрел в окно, изредка вставляя ответные реплики. А вот мальчишка, Нортон, такой же светленький, как и сестра, с удовольствием поддерживал беседу, болтая и стуча ногами по сиденью, чем неимоверно раздражал Оливию.
Неужели Эван встречался с этой слизеринкой? Оливии ничего не было известно о возможных вариантах невест для брата, но она слышала некоторые разговоры дома. Отец безумно хотел женить сына на ком-нибудь из священных двадцати восьми, но сделать это оказалось проблематично. Некоторые из списка не поддерживали политику Тёмного Лорда, некоторые и вовсе водились с маглами, у части оставшихся наследниками были мальчики, а у кого были девочки — те уже были либо замужем, либо у них имелся претендент на место жениха. Ровесниц Эвана было не так уж много, и ни одна не подходила по нужным параметрам.
Вообще-то личная жизнь брата мало заботила Оливию, сейчас она больше думала о своей. Они добрались до станции в Хогсмиде, и девушка заозиралась по сторонам в поисках Блэка. Ей не терпелось отвязаться от Эвана и выяснить уже наконец, что случилось с Сириусом, но её планам побеседовать с ним в поезде не суждено было сбыться. Эван попрощался с Агатой и Нортоном, и они пошли на платформу, но Эван остался стоять на месте, поглядывая на наручные часы.
— В чём дело? Ты кого-то ждёшь? — поинтересовалась Оливия, в надежде услышать «да» и использовать это в качестве предлога сбежать.
— Я жду, когда будет ровно без пятнадцати.
— Зачем? Поезд отправляется в одиннадцать, нам лучше поторопиться. — Оливия занервничала, ей очень не нравилось всё, что происходило сегодня с Эваном. Если они опоздают на поезд… — Я пошла, не собираюсь торчать тут с тобой.
Она развернулась, чтобы уйти, но Эван крепко схватил её за плечо, дёрнув на себя, а потом земля ушла у Оливии из-под ног. Она даже не поняла, что произошло. Всё просто завертелось, было невозможно сделать вдох, и Розье запаниковала. Всё, съеденное за завтраком, просилось наружу, из глаз брызнули слёзы. Пальцы болели от того, как сильно она вцепилась в свой чемодан. Это было ужасно, ей казалось, что время растянулось до бесконечности, но потом всё резко закончилось, и она оказалась на пороге поместья в Дербишире.
Хватая воздух ртом как рыба, девушка привалилась к стене, вытирая слёзы с бледного лица. Эван аппарировал вместе с ней без предупреждения, ей хотелось придушить его за это. Сам он стоял как ни в чём не бывало, в абсолютно идеальном виде, будто это не он только что за секунду преодолел более пятисот километров. Эван поправил пиджак и позвонил в дверь, даже не взглянув на Оливию.
— Почему нельзя было поехать на поезде, как нормальные люди? — Оливия немного пришла в себя и теперь злилась ещё сильней. Эван лишил её возможности последний раз перед каникулами поговорить с Сириусом, и этот факт давил на неё каменной плитой.
Дверь отворил их старый домовик, Ксавье. Увидев детей, эльф явно пришёл в восторг, принимаясь радостно причитать. Он кружил вокруг них, забирая мантии и чемоданы, предлагал напитки: воду со льдом, любимый апельсиновый сок Эвана и любимый абрикосовый — Оливии, чай, кофе. Всё это материализовалось на большом подносе прямо в воздухе. Там же появились круассаны и булочки. Ксавье обожал наследников Розье, в этом можно было не сомневаться.
Оливия с благодарностью приняла стакан воды, залпом выпивая его. Теперь ей стало намного легче, и она могла продолжить донимать Эвана, который предпочитал игнорировать её вопросы. Он пил свой сок, совершенно не обращая внимание на мельтешение Ксавье под ногами — эльф пытался почистить его ботинки.
— Знаешь, ты мог хотя бы предупредить! Я не была готова к аппарации, что, если бы меня расщепило?!
— Ну не расщепило же, — ровным тоном ответил Эван. Он поставил опустевший стеклянный стакан обратно на поднос и направился к лестнице. — Оставь свои возмущения на потом. Нас ждут.
Оливия вскинула брови, но всё же последовала за братом наверх. Они поднялись на второй этаж и прошли к белой гостиной (все гостиные в особняке называли по цвету стен), остановившись у двери. Эван придирчиво осмотрел внешний вид Оливии — на ней была чёрная юбка-солнце до колена и кремовая блузка с оборками — и, видимо, остался доволен. Он толкнул большую белую дверь с позолоченной ручкой и прошёл внутрь.
В светлом помещении с высокими потолками было очень просторно. Это была одна из любимых комнат Оливии, отчасти потому что здесь висел большой портрет её матери, а ещё широченные и высоченные — от потолка до самого пола — окна здесь выходили на западную сторону, и, когда садилось солнце, стены красиво окрашивались в цвета заката. Но сейчас было утро, так что комната оставалась просто белой.
В углу гостиной стоял зачарованный рояль, тихонько наигрывающий что-то из Моцарта. Вдоль окон расположился длинный дубовый стол работы итальянских мастеров со множеством стульев с высокими спинками. Практически все они были заняты людьми в чёрных мантиях. Их присутствие, казалось, пятнало светлую комнату. Они были здесь не к месту так же, как и весёленький мотивчик рояля совершенно не сочетался с обстановкой.