Джеймс уже развернулся, чтобы догнать Лили, поймавшую только одного из мальчишек и теперь громко отчитывавшую его в другом конце вагона, и Оливия почувствовала внезапный порыв.
— Стой! — выпалила она, схватив его за рукав. Опешивший Поттер повернулся обратно, смерив Розье вопросительным взглядом. — Подожди. — Порыв немного ослабел, но Оливия всё равно уже решилась, хотя её сердце колотилось как ненормальное. — Мне кажется, ты можешь мне помочь.
И она всё ему рассказала. Поттер слушал внимательно, привалившись спиной к окну покачивающегося поезда и хмурясь всё больше и больше. Оливии казалось, что он не верит ни единому её слову, но Джеймс молчал, позволяя ей говорить. Розье старалась звучать уверенно и хотела покончить с этим побыстрее. Когда она закончила, гриффиндорец выглядел весьма озадаченным, но не успел он ничего сказать, как к ним подлетела сердитая Эванс и буквально набросилась на своего парня.
— Джеймс Флимонт Поттер! — Она стукнула его в плечо так, что он пошатнулся. Выглядело это довольно комично, учитывая, что Лили была на две головы ниже Поттера, не говоря уж о физической форме, но он лишь испуганно уклонялся от новых ударов. — Ты опять пренебрёг своими обязанностями старосты, а сегодня только первый день! Из-за тебя Айзек и Кит убежали, у меня ведь не сто рук, чтобы ловить всех хулиганов в одиночку.
— Да брось, милая, какие же они хулиганы! Подумаешь, подбросили слизеринцам парочку магловских петард. Да они гении! Новое поколение нам на смену растёт, я даже горжусь. — Он устремил мечтательный взгляд вдаль и снова получил шлепок от Лили.
— Ты бессовестный, Поттер, — прошипела она, и тут вдруг заметила Оливию, всё это время неловко стоявшую чуть в стороне. — О, привет… — Девушка перевела взгляд с Розье на Джеймса и обратно, кажется, догадавшись, что до её прихода они тут беседовали. — Я вам помешала?
— Лилз, ты тоже должна это услышать! — Воодушевился Поттер, подхватывая любимую под одну руку, а Оливию — под другую. — Тут такое дело…
Итак, теперь двое из компании мародёров знали правду, и от этого факта Оливии становилось легче дышать. Это было такое замечательное чувство, ведь они поверили ей. Поттер даже преувеличил, сказав, что с самого начала всё знал, ну или по крайней мере догадывался. А ещё Оливия тоже кое-что узнала: Сириус не получил её письмо, потому что он вообще не был в дядином доме. Лето Блэк провёл у Поттеров. Это тоже немного утешало — он хотя бы не игнорировал её.
Джеймс и Лили хором заверили Оливию, что обязательно помогут ей поговорить с Сириусом, и сделают они это прямо сейчас. Она не была готова. Совершенно. Всё разворачивалось слишком быстро, но ребята настаивали и активно подталкивали упирающуюся Розье в сторону нужного купе. Оказавшись у двери, Оливия замерла, испуганно уставившись на гриффиндорцев. Поттер кивнул ей, ободряюще улыбнувшись во все тридцать два, толкнул дверь и совершенно бесцеремонно впихнул Розье внутрь, пожелав удачи.
— Че ты так дверями хлопаешь, Сохатый… — пробубнил с набитым ртом Блэк, а когда повернулся и увидел, что в купе зашёл вовсе не Сохатый, выронил надкушенную шоколадную лягушку из рук. Несмотря на отсутствие головы, земноводное быстренько воспользовалось моментом и ускакало прочь.
— Приветик. — Оливия неловко махнула ему рукой, переминаясь с ноги на ногу.
— Привет… — Люпин сидел на соседнем сидении вместе с Петтигрю, оба парня жевали сладости, но при виде вошедшей резко перестали.
Она столько раз представляла этот момент в своих фантазиях, что ожидала, пожалуй, любой реакции. В лучших из вариантов Блэк, конечно, сразу же прощал девушку, они обнимались, целовались и всё такое. В худших же сценариях в голове Оливии он начинал орать на неё, выгонять, иногда даже доходило до рукоприкладства — она могла бы поверить, что Сириус был так на неё зол, что смог бы залепить ей пощёчину. Но он её удивил. Блэк окинул её презрительным взглядом, тряхнул волосами и обернулся псом, лишив её всякой возможности нормально поговорить. Так что теперь большой чёрный пёс сидел на диванчике и смотрел в окно, демонстративно отвернувшись от Оливии.
— Мы, пожалуй, пойдём, — пробубнил Люпин, почувствовав себя явно лишним. Он поднялся с места и утащил сопротивлявшегося Пита за собой в коридор, вот только развитию разговора это не поспособствовало. Вести диалог с собакой было немного проблематично, но Оливия всё же решила попытаться.
— Сириус, я пришла поговорить. — Ноль реакции. Пёс даже ухом не повёл. Розье прошла в купе и села напротив, сложив руки на коленях в замок. — У меня, честно говоря, выдалась просто кошмарная ночка. И довольно дерьмовое лето. Так что я как-то не настроена терпеть твоё ребячество. Превратись обратно и выслушай меня, пожалуйста.
Блэк бросил мимолётный взгляд на девушку, но тут же поспешил снова отвернуться. Оливия начинала чувствовать раздражение. Ей ведь и так было нелегко, но он даже не хотел хотя бы немного ей помочь! Его совершенно глупое и нелепое поведение отбивало у неё всю охоту говорить. Она тяжело вздохнула, упёрлась ладонями в жёсткое сиденье, подавшись вперёд, и, засунув свою гордость куда подальше, продолжила:
— Хорошо. Тогда я сразу перейду к сути. Я тебя не бросала, Сириус.
Бинго! Собака повернула голову к Оливии и недоверчиво посмотрела ей прямо в глаза. Удивительно, но даже в пёсьей морде хорошо угадывались черты парня. Сейчас он был крайне недоволен, судя по бровям. Бродяга как будто обдумывал услышанное, пришёл к какому-то неутешительному выводу и, фыркнув, отвернулся опять.
— Да Мерлин тебя подери, Блэк! Это же просто смешно! Ты ведёшь себя как невыносимый ребёнок.
— Что, не нравится? — Сириус так резко обернулся человеком, что Оливия от неожиданности отпрянула, вжавшись в стену. Блэк был в ярости, сверкал глазами, раздувал ноздри и плотно сжимал челюсти. — Мне тоже не понравилось, когда ты зявила, что всего-навсего использовала меня!
— Что? Да я понятия не имею, что «я» тебе там наговорила! — Она изобразила пальцами в воздухе кавычки. — Потому что это была не я!
— А кто, нахрен, это был? Я был не настолько пьян, чтобы не узнать собственную девушку, Оливия.
Она не заметила, в какой момент они оба оказались на ногах, стоя в тесном пространстве купе между двумя сиденьями, на расстоянии буквально нескольких сантиметров друг от друга. Сириус полыхал пожаром, на него было больно смотреть. Его злость выплёскивалась наружу, и Оливия невольно распалялась сама, понимая, что она уже в шаге от потери контроля. Ей хотелось со всей силы толкнуть Блэка, сбив с него всю спесь.
— Это был Эван! Ясно тебе? — Оливия пожалела, что у неё под рукой не было камеры. Шокированное лицо Сириуса стоило того, чтобы его запечатлеть. — Он принял оборотное, пошёл и сделал это, и я просто не могу поверить, что ты так легко принял произошедшее. Купился на дешёвый трюк.
— О, ну знаешь, всё было очень реалистично! Ты сказала, что была со мной только чтобы позлить отца.
— Да не говорила я такого, я вообще весь вечер сидела с Люпином в гостиной! Можешь спросить у него.
Дверь купе приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Ремуса. Парень выглядел немного виновато. Позади него была слышна возня Поттера, Лили и Питера. Оливия запоздало осознала, что они не наложили заглушающие чары, а значит их вопли слышал, наверное, весь вагон. Позорище.
— Сириус, она говорит правду, — подал голос Рем. — На вечеринке Оливия была со мной и пуффендуйцами, мы разошлись самыми последними. Вообще-то, Лили может подтвердить.
— Да, я могу! — кто-то оттащил Люпина от двери, и вместо него там оказалась рыжая голова Эванс. — Это я выпроваживала их из гостиной. И прекрати кричать на девушку, Блэк, это же просто неприлично, — отчитала его староста, на что Сириус закатил глаза и устало плюхнулся на сиденье.