Большинство учеников обрадовались этой новости, испытывая облегчение. Оливия была в их числе. Во-первых, у неё появится дополнительное свободное время, которое можно будет потратить на подготовку к ЖАБА, а во-вторых, Прорицания ей никогда не нравились. Единственное расстроенное лицо за столом Когтеврана принадлежало Ирме. Девушка обожала все эти гадания и неплохо с ними справлялась. Наверное, у неё был какой-то дар или предрасположенность, чего у себя Оливия явно не наблюдала.
— Ещё одно изменение касается Защиты от Тёмных Искусств, — продолжал вещать Дамблдор. — Мистер Харди также отбыл по неотложным делам, и его место займёт профессор Чарльз Ардент.
Директор провёл рукой в сторону того самого мужчины с хвостиком. Он привстал, чтобы лишь немного склонить голову, прижав ладонь к груди, и тут же опустился обратно, слишком заметно смущаясь чрезмерного внимания. В этот раз аплодисменты прозвучали намного слабее, но многие девушки заинтересованно разглядывали нового учителя, перешёптываясь между собой. Сара усиленно толкала Фриду в бок, глупо хихикая.
— А он красавчик, — шепнула Аделин на ухо Оливии, на что она только прыснула, хотя и была согласна с этим утверждением.
— Следующее: сообщаю первокурсникам, и напоминаю всем остальным, что Запретный лес носит именно это название не просто так. — Речь Дамблдора клонилась к завершению, и Оливия с нетерпением гипнотизировала стоящую перед ней тарелку. — Посещать его строго запрещено. И последнее, — добавил директор чуть тише, осматривая студентов серьёзным взглядом. — Мы с вами вступаем в тёмные, тяжёлые времена. — Приподнятое настроение, витавшее в зале до этого момента, сменилось ощутимым напряжением. — Я не хочу делать из вас дураков и говорить, что всё в порядке, как велит министерство. Война неизбежна, и вы должны быть к ней готовы. Но также важно не забывать: только свет способен вывести нас из тьмы, и лишь любовь сможет одолеть ненависть.
По залу прошёлся ропот взволнованных шепотков. Оливия переглянулась с Аделин, заметив, что подруга нахмурилась после слов Дамблдора. Повернув голову к гриффиндорскому столу, Розье наконец-то встретилась глазами с Сириусом. Парень казался серьёзным, но вдруг совершенно искренне улыбнулся, подмигивая. Наверное, это должно было означать что-то вроде «не бойся, всё будет хорошо», но… Оливия слабо верила в это призрачное «хорошо». Она всё равно боялась.
— А теперь, наслаждайтесь пиром! — взмахнул руками внезапно повеселевший Дамблдор, и на столах появились горы разнообразной еды.
Звуки столовых приборов постепенно становились громче, как и возобновившиеся разговоры, но тревожные настроения всё ещё летали в воздухе, по крайней мере Оливия вполне явственно их ощущала. В её голове крутились обрывки фраз директора, затягивая мысли в неспокойный водоворот. Война неизбежна…
Комментарий к Возвращение
Как же мне грустно от того, что я физически не могу писать чаще, чем получается!:( Спасибо, что читаете эту работу и поддерживаете меня приятными словами в отзывах, я это очень ценю.
========== Красавица и чудовище (о Мэри Макдональд и Фенрире Сивом) ==========
Комментарий к Красавица и чудовище (о Мэри Макдональд и Фенрире Сивом)
Первая половина главы немного отличается от всего остального, но она очень мне нравится с писательской точки зрения. Эдакий небольшой флэшбэк в лето.
Скажу сразу: я не оправдываю поступок Сириуса, я лишь выступаю в роли рассказчика, предоставляя право судить вам. Простительно ли такое, пусть каждый сам решит.
Это лето выдалось для Блэка трудным. Всю дорогу в поезде Поттер наседал на него с уговорами провести каникулы вместе, ведь его родители всегда рады Сириусу, а ещё ему лучше не оставаться сейчас одному. Сириусу было плевать на одиночество. Он всё ещё не мог до конца поверить, что Оливия действительно его бросила, но это было реальностью. Увидев её за завтраком рядом с братом, Сириус окончательно убедился — она выбрала семью. Это было чертовски больно, но даже так он всё равно не мог её возненавидеть.
Блэк тосковал по ней, как брошенный пёс, уставившись в окно гостевой спальни в доме Поттеров, которая уже давно стала его комнатой. Джеймс из кожи вон лез, чтобы развеселить друга: вытаскивал его полетать на мётлах над рекой и холмами, окружавшими дом, устраивал ночные вылазки в ближайший городок, откуда они возвращались пьяными в стельку, даже подключил к этому делу Лили в надежде, что она, будучи девчонкой, сможет что-то придумать. Но она не могла, потому что сердце Бродяги было безнадёжно разбито, и его больше ничто не радовало.
Так продолжалось почти весь июль, а потом оцепенение Сириуса постепенно сошло на нет. Он просто решил больше не зацикливаться на этой боли, разрешил себе немного повеселиться, и это сработало. Оливия осталась где-то позади, хотя ему всё ещё было паршиво в глубине души, и она всё ещё порой приходила к нему во снах, после которых он просыпался с тянущим чувством в груди или в паху в зависимости от сюжета сновидения. Второе случалось всё же чаще первого, и Сириус начинал ненавидеть своё тело с его низменными потребностями.
В конце концов, он решил, что ему просто необходимо трахнуть какую-нибудь девчонку, чтобы снять напряжение. Это должно было помочь забыть Розье, так он считал. Нет, Блэк был в этом уверен на все сто. Но отчего-то все девчонки, которых он встречал в барах вместе с Сохатым, совсем ему не нравились. То есть, конечно, они были хороши собой, этого он не мог отрицать, но ему даже не хотелось заводить с ними беседу. Не хотелось прилагать усилий. Джеймс подшучивал над ним, называя импотентом, но легко ему было говорить! Он то спал со своей мечтой…
К тому же Сириус никогда не имел привычки поступать вот так: кадрить первую встречную юбку, лишь бы получить доступ к тому, что скрывалось под ней. До Оливии подобное случалось всего пару раз — чисто из праздного любопытства. Почему-то ему казалось дикостью, что некоторые девушки в самом деле готовы выпрыгнуть из трусов, если он только попросит. Но опыт показал, что так оно и было, и от этого ему почему-то было совсем не лестно, хотя многие парни позавидовали бы такому раскладу.
Послужной список Блэка не особо впечатлял. До Оливии, к своим шестнадцати годам, он переспал с одной лишь хорошенькой пуффендуйкой со светлыми волосами и отличной задницей, да ещё с Джеммой Бингли, учившейся на его факультете, но курсом младше. Этого хватило, чтобы Сириус понял, что такой досуг ему не по вкусу, и чтобы по всей школе разбрелись слухи о его богатой сексуальной жизни. Можно было подумать, будто Блэк переспал с половиной девушек в Хогвартсе. Какой же бред.
В один из особенно жарких и ленивых дней первой половины августа Джеймс примчался в комнату Сириуса в совершенно диком и возбуждённом настроении. Его глаза горели безумием, Поттер улыбался, словно умалишённый. Он сжимал в руках небольшие флаеры или что-то вроде того. Помахав ими перед лицом Блэка, он вскочил на постель.
— Мы едем на рок-фестиваль! — завопил он, начиная подпрыгивать на кровати так, что заскрипели пружины. Кажется, друг был в полном экстазе, но Сириус не особо впечатлился.
— Что ещё за фестиваль? — поинтересовался Блэк с подоконника, где он проводил большую часть времени каждый день. Джеймс перестал скакать и рухнул на колени, вскинув кверху сжатый кулак.
— Рок! Ты что, не слышал? — Сириус покачал головой, усмехнувшись. Поттер слез с кровати и теперь запрыгнул на подоконник, протягивая Блэку брошюрку. — Там будут Аэросмит, — восторженно и с каким-то благоговением в голосе проговорил Джеймс.
Сириус любил Аэросмит, но, пробежав глазами по списку остальных групп-участниц, он понял, что никогда ничего не слышал о доброй половине из них. Он бросил взгляд на верхний корешок, где был указан адрес — город Рединг, что расположился западнее Лондона, буквально в часе езды. Блэк никогда там не бывал. Сириус вдруг подумал, какого чёрта с ним вообще творится? В любое другое время он бы уже скакал от радости вместе с Джеймсом. Он обожал музыку и давно мечтал побывать на концерте, хоть на самом малюсеньком. Так почему же он сидит и в чём-то сомневается?