Эти женщины его с ума сведут.
***
— Так кто такой Фенрир Сивый? — тихонько спросил Сириус, склоняясь чуть ближе к уху Лунатика, чтобы его вопрос не потерялся в скрипящем пении старой Шляпы. Прежде чем ответить, Рем выпрямил спину, переставая наконец сутулиться.
— Оборотень, очевидно. Ты и сам слышал. — Он даже не повернулся, уставившись в пространство перед собой, будто с ним разговаривали голоса в его голове. Сириус закатил глаза.
— Брось, Лунатик! — раздражённо прошипел Блэк. — У тебя был этот опасный блеск в глазах, когда ты услышал его имя. Откуда ты его знаешь?
Ремус оглянулся на своих соседей по столу, а потом зыркнул на Сириуса так, что тот мог бы испугаться, если бы не знал Лунатика настолько хорошо. Никому вокруг не было никакого дела до их разговора, все были увлечены начавшейся церемонией распределения первокурсников. Раздались аплодисменты, и девчушка с косичками соскочила с табурета и засеменила к гриффиндорцам. Сириус запоздало похлопал, снова поворачиваясь к другу.
— Колись давай, или мы с Джимом заставим тебя говорить, — шутливо пригрозил Сириус, ткнув пальцами бок Люпина, отчего тот резко дёрнулся и слишком громко опрокинул на стол пустой кубок. Сидящие поблизости повернулись на звук, и Ремус смущённо улыбнулся им, нещадно краснея. — Перед щекоткой ты ни за что не выстоишь, — довольно кивнул сам себе Сириус.
— Отвали от меня, Блэк, — сквозь стиснутые зубы ответил Рем, сжимая в кулаке вилку. Но потом смягчился. — Я всё расскажу, но только не здесь.
Сириус только хмыкнул. Конечно, Лунатик расскажет им очередной свой секрет. Они ведь и так знали его самую страшную тайну, что может быть хуже этого? Блэк посмотрел на Джеймса — Сохатый сидел вместе с товарищами по команде, они уже во всю обсуждали будущие матчи, и Сириус покачал головой, усмехаясь. У них ведь ещё даже нет расписания игр. Чокнутые. Рядом с ними примостился понурый Питер. Он подпирал щёку ладонью и тяжко вздыхал, наверняка мечтая об ужине. Церемония должна была вот-вот закончиться, в очереди к Шляпе осталось всего два первокурсника. В этом году их было не густо.
Когда директор затянул свою приветственную речь, Сириус почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Повернувшись, он увидел Мэри, и его брови невольно нахмурились. Она что, теперь так и будет постоянно пялиться? Это раздражало, и в глубине души он понимал, почему. Случившееся между ними можно было охарактеризовать только одним словом — ошибка. Самая большая, грязная, уродливая ошибка в его жизни. Блэк не гордился этим поступком, но сделанного не воротишь… Кое-что подсказывало ему, что им с Макдональд придётся поговорить, но он отмахнулся от призывов совести. Потом. Он разберётся с этим потом.
Блэк нашёл глазами Оливию среди остальных когтевранцев, она внимательно слушала Дамблдора, и на её лице было написано, как сильно она боится. Сириуса не удивила новость о грядущей войне, это было очевидно, причём довольно давно, но видимо Розье наивно полагала, что до крайности дело не дойдёт. Мародёры же давно решили, что в следующем году их ждёт служба Ордену Феникса. А может, и раньше, если потребуется. Оливия вдруг посмотрела на него, и Сириус подмигнул ей и постарался улыбнуться как можно более искренне, чтобы она знала — он всегда будет рядом. Судя по её напряжённому лицу, это не слишком её приободрило.
После ужина Джеймс, Лили, Марлин и Алан Боунс — пятикурсник, сменивший Ремуса на его должности, — повели скромную кучку первогодок в Башню. Процессию возглавляла профессор Макгонагалл, с гордостью рассказывая детям о Годрике Гриффиндоре, дальше плелись все остальные, набившие животы до отвала и то и дело зевающие. Блэк проследил взглядом за слизеринцами, которых Слизнорт уводил в подземелья. Пуффендуйцы спускались по лестнице за мадам Стебль — их гостиная находилась ближе всех к Большому залу. Флитвик с когтевранцами уже скрылись за поворотом.
Лестница поехала сама собой и малявки дружно охнули, цепляясь за перила и друг дружку. Они с открытыми ртами глазели по сторонам: ожившие картины, движущиеся лестницы огромных размеров, несколько призраков, решивших проводить детей, — всё это поражало воображение любого, кто впервые оказывался в замке. Сириус поднимался по ступенькам, обгоняя первогодок, и испытывал чувство ностальгии по тем временам, когда Хогвартс казался ему гигантским и неизученным. Сейчас он слишком привык к нему и знал каждый уголок.
— Боже милостивый, вы только поглядите! Только поглядите на эти маленькие симпатичные личики! — воскликнула Полная Дама, завидев первокурсников. Она всегда любила особенно покрасоваться перед новыми учениками и наслаждалась вниманием. Дети были в восторге от говорящей картины. — Ах, какие вы все прелестные! А вы слышали, как я замечательно пою? Разумеется, вы не слышали. Сейчас, сейчас…
— Кхм-кхм, — строго покашляла Минерва, хотя на её губах играла едва заметная добродушная усмешка. Дама, кажется, растеряла весь свой энтузиазм давать сольный концерт. Деканша повернулась к студентам. — Гостиная Гриффиндора защищена паролем, который меняется каждые две недели. Старосты будут узнавать их первыми и передавать вам. — Теперь она снова повернулась к портрету и чётко произнесла: — Месопотамский гиппопотам.
— Всё правильно, — кивнула Полная Дама, обмахиваясь веером. Портрет отъехал в сторону и перед учениками показался проход.
— Советую вам хорошенько запоминать пароли, — добавила Минерва, входя внутрь.
Остановившись буквально на пороге, она дала последние указания старостам, вручила Марлин стопку индивидуальных расписаний, а потом ушла. Лили принялась рассказывать первогодкам про устройство гостиной, и, судя по выражениям их лиц, дети уже были перегружены информацией до отказа. Поттер уселся на диван, сладко зевая и получая недовольные взгляды от Лили, старосты факультета устало переминались с ноги на ногу возле Эванс. Старшекурсники поднимались в свои спальни, и Блэк вместе с Питом и Ремусом тоже решили не дожидаться друга. Раньше они никогда не ждали Лунатика в такие моменты.
В комнате было тихо и непривычно чисто после продолжительных каникул. Эльфы подготовили комнату к приезду учеников: кровати были идеально заправлены, чемоданы стояли возле каждой из них, шкафы были открыты, показывая пустые полки и плечики для одежды. Нигде не валялось ни одной бумажки, ни одного фантика. Только на стенах и дверцах шкафов оставалось то, что парни приклеивали туда с помощью чар.
У Джеймса это были плакаты его любимых английских квиддичных команд — Сканторпские Стрелы и Паддлмир Юнайтед, парочка колдо — с родителями и Лили, постеры с музыкантами типа Диких Сестричек и Led Zeppelin. У Сириуса на шкафу была целая куча наклеек с мотоциклами, от которых он был без ума, а у кровати тоже висели рок-группы. Недавно там появилось колдо Оливии, которое он выпросил у мальчишки с её факультета, что везде таскал с собой камеру.
Раньше на его шкафу были неприличные странички, вырванные из журналов для взрослых, на которых вызывающе позировали модели (это безобразие эльфы всё-таки каждый раз старались убрать, но Блэк упорно возвращал их на место), но потом их увидела Оливия и заставила его выбросить этот «кошмар» в мусорку. Сириус не особо по ним скучал, он уже вырос из подобной ерунды. К тому же, его всегда грела мысль, что в его спальне дома, на Гриммо, голые девчонки приклеены к стенам навечно, чтобы злить его мать даже в отсутствие Сириуса.
Пит обклеил свой кусочек стены колдографиями из дома, а на шкаф налепил пару плакатов с теми же командами, что у Джеймса. А у Ремуса всегда висел календарь, где он отмечал полнолуния, и ещё куча каких-то заметок по учёбе. Скукотища. Но кое-что ещё в их комнате говорило о том, кто в ней живёт. Надпись на каменном подоконнике, которую мальчики высекли там заклинанием, гласила: «Мародёры навсегда. 1971-1977». Сириус уже не помнил, чья это была идея, но он помнил, что они сделали её на четвёртом курсе, когда решили стать анимагами и поклялись всегда быть друзьями.
— Эх, неужели мы тоже когда-то были такими маленькими и так всему удивлялись? — спросил Блэк, не обращаясь ни к кому конкретному. Он сбросил на пол мантию и ботинки, повязал на столбик кровати красно-золотой галстук, после чего блаженно развалился на ней, подложив руки под голову. — Счастливые были времена…