Сережа понимающе мотнул головой.
— Бродячих будем отлавливать. Указание дали. Мол, если стаю заметим, сразу вызывать «ветеринарку».
Гордеев только махнул рукой.
— Пустое. Пока они доедут, ваша стая уже уйдет.
Сосед пожал плечами.
— Ну, уж справимся как-нибудь…
— Как-нибудь не годится, — заметил Гордеев, просматривая сводку. — «Как-нибудь» — все равно что «никак». А это что за вызов? — он ткнул пальцем в строчку. — Это же у нас вроде бы? Рядом совсем?
— Где? — Сергей заглянул в лист. — Да, верно. А-а-а, ну да. Это за полчаса до смены. Женщина прибежала, говорит, соседка у нее пропала. То ли с собачкой своей вышла погулять, то ли в магазин. И пропала. — Он порылся в кармане спортивной куртки, вынул пачку сигарет, закурил. — Там еще одно происшествие было сегодня. Но оно пока в сводку не попало. На Митрофанова. Мы бы внесли, но это территория соседнего ОВД. Завтра будет.
— А что случилось?
— Псина взбесилась и набросилась на людей у магазина. У «Восьмой планеты».
Гордеев нахмурился:
— Одна?
— Псина-то? Да, вроде одна. А что?
— Ничего. Спросил просто. И чем закончилось?
Сергей снова пожал плечами:
— Не знаю. Я домой ушел. Завтра выясню, скажу, если интересно.
— Очень интересно, — подтвердил Гордеев, подходя к карте. — Очень.
Он провел пальцем на покрытой разноцветными заметками поверхности линию от улицы Митрофанова до того самого пустыря. Затем еще одну, но уже до парка «Дружба». Хмыкнул.
— Сережа, а исчезнувшая женщина, та, что с собачкой гуляла, где живет, вы сказали?
Сосед подошел к столу, быстро взглянул на карту, ткнул пальцем в скопление домов, расположенное сразу за пустырем.
— Вот здесь. Вообще, — пожаловался он, — местечко то еще. Там вроде Дворец пионеров собрались строить или офисный комплекс, не помню точно. Скорее бы уж.
— А что? — встрепенулся Гордеев. — Было еще что-то?
— Да утром коллеги из соседнего ОВД интересовались, не зафиксировано ли у нас в марте — апреле исчезновение мужчины лет тридцати пяти. Они на этом самом пустыре труп нашли. — Сережа подумал и добавил: — Хорошо, хоть не на нашей территории.
— Вот как?.. — задумчиво пробормотал Гордеев, снова поворачиваясь к карте. — Странно. Здесь же ни свалок, ни мясокомбинатов, ничего существенного. Новостройки только в пределах уже существующих кварталов, — задумчиво, для самого себя, говорил он. — Ничего не понимаю.
— Как это нет свалок? Есть свалка. Вот здесь, — Сергей ткнул пальцем в точку на карте, сразу за Кольцевой автодорогой. — Точнее, была. Ее месяца два назад прикрыли. Там барахла скопилось — уйма.
— Мясные отходы тоже были?
— Всякие были, — ответил сосед. — Там частный цех недалеко. Ну, колбасу делали, мясо коптили, пельмени ляпали. Подпорченный товар, если, к примеру, санэпидемстанция забраковала, тоже туда скидывали. А месяца два назад Лужков, облетая, увидел сверху это дело, ну и дал указание. Короче, у свалки той теперь пост выставили. Туда первое время машины косяком шли. Вообще, сейчас с этим делом строго стало, — закончил Сергей.
— Свалка, — повторил Гордеев. — Я не знал. Это плохо. Это очень плохо.
— Чего же плохого? — не понял сосед. — Наоборот, чище станет. Оттуда сейчас отходы вывозят на другую свалку. А что не могут вывезти, то жгут прямо на месте. Иногда, если ветер с севера, доносит дым. Не чувствовали?
— Нет, не чувствовал. — Гордеев внезапно повернулся, посмотрел на соседа с надеждой: — Послушайте, Сергей, если я попрошу вас об одном одолжении?
Тот смутился.
— Ну, смотря о каком. Если вы денег хотите попросить взаймы, то…
— Денег мне не надо, — прервал его Гордеев. — Деньги у меня есть. Я о другом. Мне обязательно нужно попасть на тот пустырь. Желательно прямо сейчас. Но, как вы могли заметить, я — инвалид. Мне тяжело передвигаться. А почва после дождя сильно раскисла. Я хотел попросить вас составить мне компанию.
— Прямо сейчас? — Сергей казался обескураженным. — Я же только что пришел…
— Сергей, это очень важно.
Гордеев смотрел соседу в глаза. А смотреть прямо и жестко он умел. После получения инвалидности взгляд стал единственным его оружием.
Сергей вздохнул. На его лице отразилось смятение. Ему не хотелось идти. Только со службы, и вдруг снова под дождь, даже ради экстравагантного соседа-писателя. С другой стороны, тот просил настойчиво и отказать было неудобно, поскольку Гордеев никогда ни о чем его не просил. Ну, не считая сводок. Но сводки — это ведь так, пустяки. Ему нетрудно сводки-то прихватывать. Гордеев смотрел не мигая.