За дверью палаты непрекращающийся лай собаки.
ВЕРА (поглядывает на экран с кадрами вечеринки в честь 59-летия мужа, восторженно вспоминает): Боже, как летит время, уже год прошел! Как сейчас помню, сколько сомневалась тогда, глупая, нервничала ужасно… Теперь вижу — нет, все-таки правильный выбор! С этим декольте очень хорошо, смотрите!
Никто не реагирует, все сосредоточенно занимаются своими делами.
ВЕРА: Вас что, не интересует мое декольте?
Берет со стола банан, очищает его, и ест.
Экран гаснет. Лай становится громче.
НИКОЛАЙ: Какая энергия, какой напор у этого пса!
НАДЕЖДА: Или голод.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Может, ему налить?
НАДЕЖДА: Да ладно вам, это Бакс колбасу почуял.
ВЕРА: Колбасу? Гусиная печень и зернистая икра — вот рацион его собаки!
НИКОЛАЙ: Завидуешь?
ВЕРА: Рекомендую. Для энергии, напора и, кстати, потенции (бросает кожуру банана через плечо, как невеста — подружкам букет на свадьбе).
Открывается дверь, со словами «Тише, тише, свои», в палату входит Любовь Николаевна. Лай смолкает.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Уважаемая Любовь Николаевна…
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА (с возмущением): Я думала, вы шутите! Цветы и продукты в палате интенсивной терапии! Попрошу немедленно…
Сергей Петрович галантно ведет ее к столу.
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА: Я категорически….
НИКОЛАЙ (открывая бутылку): Больному нужны положительные эмоции? Нужны. Поэтому его 60-летие мы отмечаем здесь.
Врач оглядывает стол.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Вы не волнуйтесь, мы слегка отметим и все приберем.
НИКОЛАЙ (разливает коньяк по рюмкам): Продукты чистые, спиртное продезинфицировано. За здоровье моего дорогого друга!
Чокаются, выпивают, закусывают.
НАДЕЖДА: Ну, как он?
ВЕРА (с энтузиазмом): Давайте он выпьет с нами! Смочим ему губы!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: А если через капельницу? Так можно попасть в мозг, минуя другие органы. Или это я с зондированием путаю?
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА: Категорически! Надо же такое придумать! (глядя на невозмутимые лица посетителей, повторяет) Нет и еще раз нет, слышите? Запрещу посещение…
Все радостно кивают. Николай наливает, остальные одновременно начинают.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Дорогой брат…
ВЕРА: Любимый …
НАДЕЖДА: Папочка…
Сбиваются, замолкают.
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА (быстро): Многие лета юбиляру!
Все чокаются, выпивают.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (задумчиво, глядя на больного): Как шагнула наука, кто бы мог подумать, что вместо человека будет дышать аппаратура… (Вера толкает его в бок) Слава Б-гу… то есть прогрессу.
НАДЕЖДА: Свежевыжатый сок… Может вправду, через зонд? Папин любимый морковный.
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА: Что за фантазии! Вы в детстве в больницу не наигрались?
ВЕРА (с оживлением, что-то вспомнив): Ой! А его моют?
НИКОЛАЙ (усмехается): Моют, Верочка, моют. Еще, кстати, и бреют.
Все смотрят на Николая.
НИКОЛАЙ: Чего? (показывает на лежащего) Он же без бороды!
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА (официально, как на докладе): Больные нашей клиники регулярно получают полный санитарно-гигиенический уход на высшем уровне…
ВЕРА: Уход… Уход это когда уходят, а Евгений Петрович с нами, и вечно живой, как Джон Леннон.
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА (заканчивает свой доклад): В общем, каждый день моют и бреют.
НИКОЛАЙ (брезгливо морщится): Подождите-подождите… Нашли тему… Любовь Николаевна, в этот замечательный день нельзя ли побаловать нас информацией о вероятности выздоровления и прогнозах на улучшение?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Кхм…
НИКОЛАЙ: Короче, жить будет?
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА: Я не математик и не могу посчитать вероятность. Главное верить и надеяться (берет бутерброд). Еще раз поздравляю всех с праздником (направляется к двери). А цветы, пожалуйста, уберите. Прямо сейчас.