- Чему обязан? - спросил Коля.
- Говорят, вы общество какое-то учредили? - начал Лидер.
- Говорят, - согласился Иванов. Он не спешил. Инициатива должна исходить от тинейджеров, а еще необходимо сразу же сбить спесь.
Поставить на место. Национал-социалисты в Германии середины двадцатых годов сделали верную ставку на молодежь - фольксштурм. Они не прошли Первой мировой, не видели ужаса смерти и потому не ведали страха. Эти тоже не были ни в Афгане, ни в Чечне, зато читали дешевку в мягком переплете и не мыслили себя без видика и "дебильника" в ушах. Интернет тоже не входил в сферу их интересов. Максимум, чем занимались, - "Сега" и различные приставки.
- Мы хотели бы тоже вступить. Кое у кого есть собаки.
- Говорят, вы будете патрулировать район? - не утерпел Герасим, выдав тем самым вторую причину прихода.
Вон оно что! Стало быть, они хотят передела территории под прикрытием общества, сообразил Иванов. То, что членство в общественной организации даст возможность, не вызывая подозрений, собираться, а может быть, чего только не бывает, выбить у РЭУ собственный подвал под какую-нибудь секцию, лежало на поверхности.
- Красиво поете, - усмехнулся Иванов. - Ты, Герасим, прямо Лучано Паваротти.
То, что этот головастик знает их по кличкам, неприятно поразило ходоков. На них, конечно, произвел впечатление мастиф, но, в отличие от остальных собачников, ореол и авторитет собаки никак не осенял своим нимбом владельца. Скорее наоборот. Сравнение было явно не в пользу Николая. Как такой плюгавец может управлять достойной во всех отношениях собакой, оставалось неприятной загадкой.
Они проглотили.
Это хорошо, решил Иванов.
- А что вы умеете, кроме конструктивной критики родителей и окружающего мира? Вынь "дебильник" и перестань жевать.
Лолита не слушала, и Герасим сначала толкнул пацанку, а потом снял с ее головы наушники.
- Чего, дяденька, хочешь послушать? В твои лохматые годы "АББА" была в ходу. Теперь снова, - не переставала жевать Лолита.
- Топайте к котловану. Я сейчас выйду, - сказал Иванов и, не дожидаясь согласия, захлопнул дверь.
- Во урод, - констатировала Лолита. - Хочешь пожевать? - предложила жвачку Герасиму.
- Да пошла ты... - Туповатый, он все-таки почувствовал, что их унижают, но еще не представлял, что предстоит впереди.
Они молча курили, когда Иванов нашел всю компанию в сборе. Не было только Хорька. Это плохо. Но ничего. Потом сделает его своим помощником. Управлять самолично пацанами Иванову не хотелось, могли возникнуть неприятности и трения с родителями, но урок преподать собирался жесткий.
Он снял с мастифа намордник и некоторое время молча оглядывал подростков.
- Всем встать, - тихо и буднично предложил Николай.
- Чего? - не поняли некоторые.
- Я сказал, встать, - громче, но без угрозы повторил Иванов.
- Мы и сидя послушаем... - хихикнула Лолмта, по такому случаю избавившись от наушников.
- Иди познакомься, - выпустил поводок Николай.
Мастиф поднялся и подошел к молодежи.
- Мама... - подобрала под себя ноги Лолита. Подростки начали вставать в той очередности, как перемещалась от одного к другому собака.
Мастиф обходил пацанов, принюхиваясь и вскидывая морду - смотрел в глаза. У ребят в кроссовках непроизвольно поджимались пальцы ног, но снаружи испуг отразился только в бледности лиц.
- В шеренгу по ранжиру! - громко разорвал тишину пустыря голос Иванова.
Пацаны, косясь на собаку и бестолково толкаясь, начали искать свое место. Ничего не получалось. Левофланговые все время норовили затесаться в середину.
- Сброд, - констатировал Иванов, - посмотрите на себя. Вы же самый настоящий сброд. А еще хотите быть первыми в районе. Да вас только числом больше. Триста пятьдесят вторые и то лучше организованы. Нужна дисциплина. Дисциплина предполагает подчинение. Это вовсе не то, что вы думаете. Никто в ваш внутренний мир, в ваши междоусобные разборки лезть не хочет. Это неинтересно. Что нового я там открою? Ничего. Ровным счетом. Так вот, чтобы использовать общество в своих целях, надо иметь мозги чуть больше, чем у дельфина, а главное - научиться подчиняться. Не мне лично. Идее. Так же, как тибетские монахи ламе...
Иванов обвел взглядом напряженные лица подростков, заметил кое у кого пробивающиеся усики.
- А тебе полагается бриться, - сделал он замечание Лидеру.
Долговязый стоял с каменным лицом.
- И первое, что вы должны будете сделать, - убрать всю территорию в радиусе пятидесяти метров, начиная отсюда.
Он ткнул пальцем в Долговязого, как в точку отсчета.
- Собачку я оставлю присматривать за вами, мне еще надо сходить по делам. Не вздумайте разбежаться. ОН догонит. Потом придется покупать новые джинсы. Пригляди тут за ними, - сказал он псу и пошел прочь.
Зверь начал описывать концентрические круги по периметру разбросанных труб с подростками в центре.
- Не нравится мне все это... - протянул Герасим и направился прочь, но тут же был настигнут и сбит с ног Зверем; ни лая, ни рыка - один мощный бросок, и Герасим на земле.
- Уберите собаку... - бледный как смерть зашипел он.
Но собака, постояв несколько секунд над поверженным человеком, спокойно перешагнула его и снова пустилась вкруговую.
Первым поднял брошенную банку пепси Малыш...
Глава 34
Гашека и Фишера они выбрали не случайно. Во-первых, это были друзья Евсея, во-вторых, более смышленые, чем остальные, и наконец, в-третьих, в силу второго, понимали: стоит собачникам организоваться, и спокойному житью бомжей пришел конец. Вот бабы их это почувствовали раньше и свалили. Теперь бомжи, лишенные женской ласки, обозлены. О том, что Евсей погиб, Аслан и брат решили не говорить, дабы окончательно не перепугать будущих исполнителей.
Гашек и Фишер бедствовали второй день. Если бы не Сардор, разрешивший вымыть котел и щедро против обычного расплатившийся не холодным пловом, а деньгами, кто знает, сумели бы что-нибудь закинуть в топку подведенных голодом желудков.
Сардор второй день не находил себе места и, когда появились эти двое, без всяких разговоров накормил бедолаг и ссудил деньгами за работу.
Просьбу кавказцев о встрече Фишеру передал сардоровский мальчишка-помощник, и теперь они торопились к месту, приятно сознавая, что могут получить дополнительную работенку. Отсутствие часов заставило их прийти раньше назначенного.
- Если опять гнилой лук, я за тридцатник не пойду, - переваривая плов, заметил Фишер. - На сегодня пайка есть, а завтра поглядим.
- Не говори "гоп", пока не перепрыгнул, - предпочел прямо не высказываться Гашек.
У него внутри разыгралась форменная революция. Обладая фантазией, он вслушивался в процессы пищеварения и представлял все в виде учебного фильма: вот плов двигается по кишкам, кишки слиплись и неохотно пропускают пищу по каналу, со стенок, как в подземном колодце, капает желудочный сок и с шипением и пеной впитывается в рисовые зерна и кусочки мяса. Он даже увидел дырку язвы с рваными краями, куда проваливается часть поступившего внутрь плова.
- Чего ты рожи строишь? - спросил Гашек, глядя на самосозерцающего Фишера.
- У меня язва. Я скоро умру, - констатировал товарищ.
- Чего ты мелешь! - перепугался Гашек. - Сначала Евсей пропал, теперь ты язву нашел...
- Чует сердце, мертвый он.
- Да ты белены объелся? Еврей его повсюду ищет, говорит, бумаги пришли. Может, он к своему дружбану в баню поперся. Все-таки человеком станет.
- Я бы тоже в баню хотел. Подохну, как собака, немытым.
Деньги, которыми ссудил Сардор, были истрачены на водку.
Здесь же на рынке и купили и выпили. Теперь она нехорошо рыгалась керосином, но по башке врезала здорово.
- Ты что говоришь-то, что говоришь?..
- Вон... Идут.
Друзья-товарищи увидели, как из остановившейся на проезжей части машины вышли двое и направились к пустырю. Это были Аслан и его брат Муслим.