– И ещё этих «Швондеров» приходится подкармливать, – сказал профессор, раскурив сигару.
– Дурацкая у него какая-то фамилия – Швондер!
– Надо же, а Борменталь – лучше?
– Лучше! Я сам её себе выбрал и сменил фамилию. Услышал где-то, понравилось.
– И отчество – Арнольдович – тоже сам?
– Нет. У нас в детском доме почти у всех были вычурные фамилии и отчества – сплошь тезки великих писателей. Один я был с простой фамилией – Булгаков, – ударение он поставил на последнем слоге, – Отчество сначала мне не нравилось, а потом привык, да и звучит как-то интеллигентно – Арнольдович.
– А имя?
– Имя мне всегда нравилось.
– Потому что…
– Нет! Потому что Царевич! – с вызовом ответил молодой, – И кличка у меня была – Царек. А кто называл иначе – я тому морду бил!
– Ваня, вы меня порой поражаете, но не будем о грустном. С лишними площадями действительно надо что-то делать.
– А может, во втором складе фитнес-клуб для беременных организовать – сейчас это модно.
– Иван Арнольдович, вы соображаете, что говорите – фитнес-клуб для беременных возле абортария! Впрочем, абортарий – это действительно золотое дно!
– Не понял?
– Инъекции молодости, стволовые клетки!
– И при чём тут абортарий?
– Сырье для стволовых клеток – зародыши, околоплодная жидкость. Я где-то читал, что научились извлекать стволовые клетки из жировой ткани после липосакции. Только вот аппаратура по очистке нужна первоклассная.
– Точно, закупить аппаратуру и установить во втором складе, – оживился молодой.
– Да, аппаратура нужна первоклассная, – задумчиво сказал профессор, – А то будет как с оранжевым президентом.
– Каким президентом?
– Да был такой в одной незалежной республике. Незадолго до выборов захотел омолодиться, но поехал не в Швейцарию или Германию, а в Венгрию – там это дешевле. Ну, тамошние цыгане и вкололи ему – в результате на выборы он пришел с лицом молодого упыря, весь в бурых пятнах и шишках.
– И что, проиграл?
– Наоборот – выиграл, он обвинил своих конкурентов, что те пытались отравить его красной ртутью.
– Красной ртутью?
– Забудь. Где сейчас Альбина?
– Сейчас в Швейцарских Альпах.
– Вот и позвони ей, пусть подберет, что надо.
– А она справится?
– Доктор, у Альбины два высших образования – юридическое и медицинское, свободно говорит на трех европейских языках. Она и здесь бы была нужна, но экологический оздоровительный туризм клинике приносит хороший доход, причем в валюте.
– Профессор, может не стоит тревожить Альбинку? Сейчас, по Интернету можно заказать, что угодно. И привезут и смонтируют – были бы деньги.
– Ты закажешь, как же! Как в прошлый раз – вместо центрифуги получили стиральную машину для прачечных.
– Так мы теперь всю клинику обстирываем – сами.
– Все же позвони Альбине!
– Хорошо, – хмуро согласился молодой.
– И вот ещё что, надо съездить в горкомзем к … Нет, это, пожалуй, я сам.
Профессор, потягиваясь, поднялся и, перехватив по дороге секретаршу за талию, попросил: – Зиночка, позвони шоферу, пусть подает машину.
– Санитарный козлик?
– Умница! Конечно, в горкомзем не следует ездить в «Мерседесе», – рука профессора переместилась на её бедро.
Секретарша не отстранилась, лишь скосила глаза в сторону молодого. Доктор сделал вид, что ничего не заметил.
2
В коридор из своей спальни вышел профессор, на ходу завязывая пояс дорогого английского халата. Сразу за поворотом, посередь небольшого холла, он увидел стройную девушку в одной мужской сорочке и на босу ногу. Девушка стояла к нему спиной с поднятыми руками, из которых на спину струились длинные русые волосы. Девушка потянулась, из-под сорочки показались ягодицы, самый краешек.
– Елена, ты доиграешься – Альбина тебя прибьет.
Девушка ойкнула и обернулась, запахивая сорочку.
– Это ещё за шо? – Девушка невольно скосила глаза на портрет, висевший в холле. На портрете была изображена дородная дама во весь рост с пухлым властным лицом – ни дать ни взять Екатерина Великая, только крой платья современный.
– За Ивана – сорочка-то его!
– Стыдно вам должно быть, Филипп Филиппович! Обижаете намеками честную девушку.
Девушка приблизилась к профессору вплотную, как бы случайно коснулась его пышной тугой грудью и затараторила:
– Иван Арнольдович посадили пятно на рубашку, говорят мне – выбрось. Я говорю – я отстираю. А они – порви на тряпки. Какие тряпки из шелковой рубахи, ну и взяла себе.
Халатов и пеньюаров у меня ведь нету! А вы такие намеки строите, срамно слушать.
– Лучше порвать на тряпки – Альбина намеков строить не будет!
– Тогда рвите сами, а я не могу такую гарную вещь портить, – девушка скинула рубаху и, прикрывшись только длинными волосами, протянула ее профессору.
Теперь ойкнул профессор, воровато оглядевшись, обнял девушку и крепко прижал.
– Хулиганка ты Ленка, – чмокнул девушку в носик, – За то и люблю!
Развернув девушку за плечи, профессор шлепнул ее по голому заду.
– А ну марш одеваться и это… накрывай стол к завтраку.
Девушка звонко засмеялась и скрылась в боковом проходе. Профессор обалдело постоял немного, ещё раз вспоминая стройную фигуру девушки.
– Тьфу ты, чертовка! – выругался профессор, обнаружив в руках сорочку, – Куда теперь ее девать?
* * *
На разрисованных райскими цветами тарелках с золотой широкой каймой лежала тонкими ломтиками нарезанная семга, маринованные угри, черная и красная икра, прочая деликатесная снедь. Меж тарелками несколько тоненьких рюмочек и три хрустальных графинчика с разноцветными водками. Все эти предметы размещались на длинном и тяжелом, как гробница, столе, накрытом белой скатертью. Стол украшали два массивных подсвечника. Напротив друг друга, с дальних концов, обедали двое мужчин. Профессор вальяжно восседал в английском халате, слегка облокотившись на стол. Доктор, наоборот, в приличном черном костюме и при галстуке, сидел прямо, как истинный джентльмен. В столовую вошла Лена, в белом фартучке и кружевной наколке, внесла серебряное крытое блюдо. Волосы ее были свернуты в тугое кольцо на затылке.
– Иван Арнольдович, умоляю вас, оставьте икру в покое. Икра перед ростбифом – дурной тон. Еда, Иван Арнольдович, штука хитрая. Есть нужно уметь, а представьте себе – большинство людей есть вовсе не умеют. Нужно не только знать что есть, но и когда и как. Представьте себе, я встречал людей, которые не знают, как правильно надо есть омаров (Филипп Филиппович многозначительно потряс вилкой). И что при этом говорить. Да-с. Если вы заботитесь о своем пищеварении, мой добрый совет – не говорите за обедом о работе, политике и медицине.
– Альбинка прислала прайс на линию по очистке, – ни с того ни с сего, произнес Иван Арнольдович.
– Ну те-с, ну те-с! Интересно!
– Да ничего интересного, я бы сказал, что всё очень плохо. Цена – фантастическая, срок поставки – три месяца. Монтаж – специалистами фирмы, оплачивается отдельно.
– Да, обидно. Значит, ничего не выйдет?
– Ну почему не выйдет? Я нашел прямо в Москве представительство английской фирмы. Оборудование уже на складе. Патентованная линия – пять степеней очистки, плюс антибактериальная. Медицинские сертификаты, английский и наш. Цена – втрое ниже Альбинкиной. Предоплата – пятьдесят процентов. После предоплаты – монтаж специалистами фирмы – неделя, входит в стоимость.
– Что-то гладко всё получается. Не нравится мне это! Ты это оборудование видел?
– Можно съездить!
– Вот-вот, съезди! Проверь всё, лично! И возьми с собой юриста – без его подписи ничего оплачивать не буду.
– Вы слишком мрачно смотрите на вещи, Филипп Филиппович!