— Следы шагов?
— Шагов.
— Мужчины или женщины?
Доктор Мортимер как-то странно посмотрел на нас, и голос его понизился почти до шёпота, когда он ответил:
— Мистер Холмс, я видел следы шагов гигантской собаки.
III. Задача
Признаюсь, при этих словах я содрогнулся. Да и в голосе доктора слышалось легкое дрожание, доказывавшее, что и он глубоко взволнован тем, что нам рассказал. Холмс, возбужденный, нагнулся вперед, и глаза его блестели тем жестким, сухим блеском, какой всегда принимал его взгляд, когда он бывал сильно заинтересован.
— Вы их видели?
— Так же ясно, как вижу вас.
— И вы ничего не сказали?
— К чему?
— Каким образом могло случиться, что никто, кроме вас, не видел их?
— Отпечатки эти находились в двадцати приблизительно ярдах от тела, и никто не подумал о них. Полагаю, что и я бы не обратил на них внимания, если бы не знал легенды.
— На болоте много овчарок?
— Конечно, но то была не овчарка.
— Вы говорите, собака была большая.
— Громадная.
— Но она не подходила к телу?
— Нет.
— Какая была погода в ту ночь?
— Ночь была сырая.
— Но дождь не шел?
— Нет.
— Какой вид имеет аллея?
— Она состоит из двух линий тисовых живых непроницаемых изгородей, двенадцати футов высоты. Дорожка между ними имеет приблизительно восемь футов ширины.
— Есть ли что-нибудь между изгородями и дорожкою?
— Да, между ними тянется с обеих сторон полоска травы около шести футов ширины.
— Я понял, что в аллею есть доступ через калитку, проделанную в изгороди?
— Да, через калитку, которая выходит на болото.
— Существует ли какое-нибудь другое отверстие в изгороди?
— Нет никакого.
— Так что, для того, чтобы войти в тисовую аллею, надо спуститься от дома или войти через калитку с болота?
— Есть еще выход — через беседку на дальнем конце.
— Дошел ли сэр Чарльз до нее?
— Нет, он лежал в пятидесяти, приблизительно, ярдах от нее.
— Теперь скажите мне, доктор Мортимер, это очень важно: виденные вами следы были отпечатаны на дорожке, а не на траве?
— На траве нельзя было видеть никаких следов.
— Были ли они на стороне калитки?
— Да, на краю дорожки, с той же стороны, где и калитка.
— Вы чрезвычайно заинтересовали меня. Еще вопрос. Была ли заперта калитка?
— Заперта на замок.
— Как высока она?
— Около четырех футов.
— Так что можно перелезть через нее?
— Да.
— Не видели ли вы каких-нибудь следов у самой калитки?
— Ничего особенного.
— Царь Небесный! И никто не исследовал это место?
— Я сам осмотрел его.
— И ничего не нашли?
— Я был очень смущен. Было очевидно, что сэр Чарльз стоял тут в продолжение пяти или десяти минут.
— Почему вы это узнали?
— Потому что пепел с его сигары успел упасть два раза.
— Прекрасно. Это, Ватсон, коллега нам по душе. Но следы?
— На всем этом маленьком кусочке гравия были видны одни только его следы. Я не видел никаких иных.
Шерлок Холмс ударил себя по колену с выражением досады и воскликнул:
— Ах, отчего меня там не было! Это, очевидно, необыкновенно интересное дело и такого рода, что оно представляет обширное поле для действий научному эксперту. Эта страница гравия, на которой я мог бы прочесть так много, давно уже стерта дождем и тяжелыми сапогами любопытных мужиков. Ах, доктор Мортимер, доктор Мортимер! Как это вы меня не призвали туда! На вас поистине лежит большая ответственность.
— Я не мог вас призвать, мистер Холмс, не обнаружив этих фактов во всеобщее сведение, а я уже высказал вам причины, по которым не хотел этого сделать. Кроме того, кроме того…
— Почему вы колеблетесь?
— Есть область, в которой самый проницательный и опытный сыщик беспомощен.
— Вы хотите сказать, что дело это сверхъестественное?
— Я этого собственно не сказал.
— Да, но, очевидно, думаете.
— Мистер Холмс! Со времени этой трагедии до моего сведения дошло несколько инцидентов, которые трудно примирить с естественным порядком вещей.