Теодоро
Он застылИ дальше не ступил ни шагу.Когда бы он пошел вперед,Он пал бы мертвым и не пикнул.
Тристан
Я на ходу светильне крикнул:«Скажи, что был чужой народ».Она ответила: «Ты лжец».Тогда я шляпу снял – и хлоп,В отместку ей.
Теодоро
Я лягу в гробСегодня.
Тристан
Вам всегда конец,Влюбленным! В вечном сокрушенье,А сам упитан и румян.
Теодоро
Но что же делать мне, Тристан,В таком опасном положенье?
Тристан
Да перестать любить Марселу.Графиня наша так горда,Что стоит ей узнать – беда!И хитрость не поможет делу:Сюда вам не вернуться вновь.
Теодоро
Забыть! Какой совет жестокий!
Тристан
Берите у меня уроки,И вы забудете любовь.
Теодоро
Что за безумье! Никогда!
Тристан
Все можно одолеть искусством.Хотите знать, как с вашим чувствомПокончить раз и навсегда?Во-первых, нужно безотложноПринять решенье позабытьИ твердо знать, что воскреситьВолненья сердца невозможно;Затем, что, если дать надеждеХотя б лазейку, с новой силойПроснется слабость к вашей милой,И все останется, как прежде.Скажите, почему не можетМужчина женщину забыть?Да потому, что тянет нитьИ что его надежда гложет.Он должен возыметь решеньеО ней не думать никогдаИ этим раз и навсегдаОстановить воображенье.Ведь вы видали на часах:Когда раскрутится цепочка,Колесики замрут – и точка.Вот точно так же и в сердцахМы наблюдаем остановку,Когда надежду раскрутить.
Теодоро
Но память нас начнет язвить,Что час – придумывать уловку,И чувство будет с каждым разомВсе ярче оживать, поверь.
Тристан
Да, чувство – это хищный зверь,Вцепившийся когтями в разум,Как говорит стихотвореньеТого – испанского – поэта;Но есть приемчик и на это,Чтоб истребить воображенье.
Теодоро
Как?
Тристан
Вспоминая недостатки,Не прелести. Чтоб позабыть,Старайтесь в памяти носитьЕе изъян, и самый гадкий.В вас не должна рождать тоскиНарядно-стройная персона,Когда она на вас с балконаГлядит, взмостясь на каблучки.Все это так, архитектура.Один мудрец учил народ,Что половиной всех красотПортным обязана натура.Представьте вашу чаровницу,Чтоб обольщенье побороть,Как истязающего плоть,Которого везут в больницу.Ее себе рисуйте так,А не в фалборочках и складках;Поверьте, мысль о недостаткахЦелительней, чем всякий злак.Ведь ежели припомнишь видИного мерзкого предмета,На целый месяц пакость этаВам отбивает аппетит.Вот и старайтесь вновь и вновьПрипоминать ее изъяны;Утихнет боль сердечной раны,И улетучится любовь.
Теодоро
Какой невежественный лекарь!Какое грубое знахарство!Чего и ждать, когда лекарствоИзготовлял такой аптекарь!Твоя стряпня – для деревенщин.Ты – коновал и шарлатан,Мужик и неуч. Я, Тристан,Себе не так рисую женщин.Нет, для меня они кристальны,Они прозрачны, как стекло.
Тристан
Стекло, и ломкое зело,Как учит опыт нас печальный.Когда вам трудно одному,Я вам помочь берусь свободно;Мое лекарство превосходноМне послужило самому.Однажды – чтоб меня повесить! –Я был влюблен, вот с этой рожей,В охапку лжи с атласной кожей,Лет от рожденья – пятью десять.Сверх прочих тысяч недостатковОна владела животом,Где б уместился, и притомОставив место для придатков,Любой архив, какой угодно;В нее, друг друга не тесня,Как в деревянного коня,Сто греков влезли бы свободно.Слыхали вы – в одном селеСтоял орешник вековой,Где обитал мастеровойС женой и детками в дупле,И то просторно было слишком.Вот так же приютить моглоИ это пузо, как дупло,Ткача со всем его домишком.Ее забыть хотел я страстно(Давно уж время подошло).И что же? Память, как назло,Мне подносила ежечасноТо снег, то мел, то мрамор хрупкий,Левкои, лилии, жасминИ преогромный балдахин,Носивший имя нижней юбки.Я чах на одиноком ложе.Но я решил не пасть в борьбеИ начал рисовать себеВсе то, что на нее похоже:Корзины рыночных торговок,Баулы с почтой, сундуки,Вьюки, дорожные мешки,Где и тюфяк, и подголовок.И словно бы я молвил: сгинь! –Любовь преобразилась в злобу,И я забыл сию утробуНа веки вечные – аминь!А ведь у этой душегубкиЛюбая складка (я не вру!)Могла укрыть в своем жируЧетыре пестика для ступки.