Кандюк возненавидел собаку и ее хозяина. «Надо как-то избавиться от пса и от капитана, — мучила его мысль. — Штурман. Может закрепиться. А Ленка так и пялит на него глаза».
Кряжев о мыслях механика не знал, как не знал и о наблюдениях Дика.
Белая круглая тучка шляпой повисла на кратере вулкана. Крутые берега склонились над синевой пролива. В белесой высоте купалось солнышко. Над водой струилось тепло.
Маленькие рыболовецкие суда разбрелись по тихой широкой равнине, как стадо баранов на сочном пастбище.
— Погода что надо! — сказал Андрей, обращаясь к Кряжеву. — Теперь жди, когда насытятся. Будут заливать трюма и палубу без пределов. Жадные…
— Жадные в работе, — ответил Кряжев, — это хорошо.
Он вел катер к большому рифу, за которым притаилась удобная бухточка.
— Как там глубина?
— Метра три-четыре, безопасно, — ответил Андрей. — Я уже был в этом месте.
Катер, покачиваясь на прибойной зыби, медленно втискивался в расщелину. Сквозь призму светло-голубой толщи моря просматривался каменистый грунт. Над ним плыли большие и маленькие медузы. Они, как цветастые парашюты, зависали на поверхности. Медленно, плавно опускались и скользили в сторону. Не шевелясь, лежали пятиконечные золотистые звезды, будто приклеенные к большим плоским камням, а над ними пролетали стайки рыб.
Помахивая плавниками, рыбы подплывали к борту, обнюхивали корпус и устремлялись куда-то в таинственную глубь.
— Здесь, как у Христа за пазухой, — сказал Андрей, — ни ветра, ни волнения. А вода какая светлая! Вон даже крабика видно.
— А связь не прервется? — спросил Кряжев.
— Отсюда отличная слышимость, — заверил радист, — а выберешься на сопку — весь пролив как на ладони.
Андрей, Костя и Витя крепили концы так, чтобы катер не бился о камни.
Кряжев дал отбой в машину и вышел из рубки.
— Красота какая!.. Не болтает, тепло и зелень.
Кандюк заглушил двигатель и тоже вынырнул из машинного люка. Дик ощетинился, зарычал.
— Фу, Дик! — буркнул Кряжев.
Дик умолк, но губа его нервно вздрагивала.
Андрей засмеялся, видя, что механик застыл, не решаясь приблизиться.
— Иди сюда, дед! Не бойся. Тебя так просто не съешь.
— Развели псарню. Пришибу когда-нибудь…
— Пес никому не мешает, — сказал Кряжев и спрыгнул на берег. Он, как по лестнице, поднимался на сопку. Дик бежал впереди. Уже сверху Кряжев крикнул радисту:
— Слушай рацию! Если будут вызывать, нажми сирену. Я буду поблизости.
Костя ушел в кубрик, а Кандюк бросил Андрею: — Что-то ты быстро нашу дружбу забыл. Или мало моей водки выпил! Подначивать вздумал…
На лицо Андрея наплывала розовая туча. Он знал, что сейчас покраснели кончики его ушей, и ничего с этим не мог поделать.
— Стыдно? А ведь я тебя из засольного вытащил и на катер пристроил. А то вкалывал бы с носилками…
Андрей, сдерживая накипавшую злость, ответил:
— Ведь ты же бегал с бутылками, уговаривал, чтобы на завкоме я просил квартиру, будто бы женюсь на Лене. Все расписывал: мол, она без родителей, да надо людей выручать… Для нее ты сделал квартиру? Жаль, я тогда не понял твоей политики…
Кандюк быстро, воровато оглянулся.
— Ну, ладно, ладно. Это я так. Кто старое вспомнит…
— Вот и не вспоминал бы…
— Не вспоминал, не вспоминал… За тебя же обидно. Капитан на палубе сидит, а ты руль держишь. Капитан на сопке, а тебе вахта. Думаешь, помощником сделает? Кукиш! — Кандюк сложил фигуру из трех пальцев и поднес к лицу Андрея: — Лопух!
Солнце опускалось в кратер вулкана, как в горло гигантского ящера. А вокруг разливалось зарево. Но вот сомкнулась мрачная пасть, и стало темно. Лишь алые ленточки, будто полоски лопнувшего шара, еще висели на небе, а по хребту ползла длинная тень, и хвост ее протянулся вдоль берега.
— Уже темно, а кто-то еще ловит. Видишь, Андрей!
Кряжев прыгнул на палубу, а за ним Дик.
— Будет с ним хлопот, если туман навалится, — недовольно пробурчал Андрей. — Этот Грач хочет всю рыбу в океане выловить. Всегда последним уходит.
— А мы ему поможем, — ответил Кряжев. — Возьмем на буксир. Становись за руль, выводи катер.
— Другие обижаться будут.
— В другой раз другому поможем, работа общая.
— Добро! — сказал Андрей, хотя твердо знал, что и завтра Грач уйдет с тресковой банки последним.
Катер поравнялся с рыболовным ботом.
— Принимай конец! Быстрее дотянем, — крикнул Кряжев и бросил пеньковый трос.
— Это можно! Машина у меня старенькая. Совсем не тянет, — схитрил Грачев.
Утром Кряжева вызвал директор. Вместе с ним в кабинете сидел капитан флота.
— Входи, входи! Что так несмело? Да ты садись!
— Ничего, постою, — ответил Кряжев.
— Как тебе работа наша, нравится?
— Привыкаю.
— Китов хорошо бил?
— Всякое бывало.
— Там, наверно, дисциплину не нарушал, а-а?
— Старался.
— А здесь не стараешься. Жалуются рыбаки.
— Рыбаки? Не может такого быть. Еще никого в аварийном положении не оставил. Кто это мог наклепать? — возмутился Кряжев.
— Вот послушай, — сказал директор, подвигая к себе лист, — это докладная: «Довожу до Вашего сведения, что капитан Кряжев 20 июня оставил катер возле камней, а сам ушел на охоту со своей собакой, которую возит с собой». Ну и так далее. Было?
— Было. А кто написал, если не секрет?
— Механик. Твой механик. Он считает, что ты ушел с работы, и правильно. Вдруг случись что-нибудь. А наш аварийно-спасательный на охоту ушел. Придется накладывать взыскание.
— Ну что ж, наказывайте, — буркнул Кряжев и, не спрашивая разрешения, вышел.
Директор вопросительно посмотрел на Лосева.
Капитан флота поднялся.
— Да-а, с характером… Жаль, разговор не получился. Надо, пока не ушел в море, еще побеседовать с ним. Он ведь, между прочим, уехать может. Надбавок нет, семьи тоже. А парень хороший.
— Иди, иди! Не найдешь себе замену, на отпуск не надейся.
«Ну что за человек, — думал Кряжев о механике, — лучше бы прямо в глаза высказать, чем бумаги строчить. А теперь прижми его, скажет — в отместку. Уйду к черту. Сегодня отмолочу последний день и уйду. Это уже не работа, если на тебя зуб точат. Надо бы-ло сразу на Камчатку податься. Хорошо там, Федотыч рассказывал. Земля, говорит, большая…»
— Все на катере? — спросил Кряжев Витю, вынырнувшего из камбуза.
— Все.
Кряжев передернул ручку телеграфа, что означало «пуск двигателя», и попросил: — Витя, сбрось кончики.
В этот раз изучать берег ему не хотелось. Он спустился в кубрик, где на полу уже растянулся Дик. Кряжев перешагнул через него и улегся на койке.
— Андрей! Поглядывай! А я дреману. Что-то голова разболелась.
— Садись поешь!
— Не хочу.
Ветер ураганной силы сорвался неожиданно, засвистел в снастях, качнуло катер. Кряжев поднялся.
— Ну как, Андрей, не бегут еще наши?
— Будут ловить, пока жареный петух не клюнет. Хотя нет… Вон видишь, некоторые поплыли…
— Небо заволокло. Видно, вломит. Дай-ка я стану за баранку. В китобазе, помню, как начнет давать, катер на попа становится.
— И здесь не лучше. Что-то Грача не видно. Если уж он дал деру…
Динамик, подвешенный в рубке, разноголосил тревожными позывными, а среди хаоса звуков и голосов Кряжев отчетливо слышал одного Грачева:
— В корпусе течь! Уйти в укрытие не успею. Срочно прошу помощи.
— Вот и «305», а шторм только начался. Где же он есть? Сообщи координаты!
— Эх, этот Грач, — недовольно басил Андрей. — Уже все смылись, а он наверняка выбирает переметы. Но где он есть?
— Выбирает, не выбирает, а на спасение идти надо. Видимость ухудшилась, будь она неладна. Вон посмотри, Андрей, наверно, его эрбущка!