Если покопаться в памяти, то при слове «Бельгия» в голове возникают следующие ассоциации: Тиль Уленшпигель; пиво; Рубенс; зловещий город Ипр; алмазы; Магритт; брюссельская капуста и бельгийские овчарки. Несомненно, что не каждый бельгиец читал Костера или разбирается в направлениях фламандской школы эпохи Ренессанса. Зато любой школьник готов битый час рассказывать вам о разновидностях бельгийских овчарок. Всего их четыре — Грюнендаль, Тервюрен, Малинуа и Лакенуа. Теперь, попробуйте запомнить, что Грюнендаль — чёрный, Тервюрен — рыжий с «углём», Малинуа — рыжий с «углём» и чёрной маской, Лакенуа — рыжий с «углём» на хвосте. Плюс множество подвидов, помесей и линий. Изучать всю эту заумь юные бельгийцы начинают ещё в яслях, украшенных литографиями, плакатами и фотографиями овчарок. И если в Бразилии новорожденному мальчику счастливый папаша дарит футбольный мяч, то в Бельгии дитя получает плюшевого Грюнендаля или Тервюрена.
Восхождением на собачий Олимп эта древнейшая порода итальянских овчарок обязана не тому, что кинологическая общественность, наконец-то, признала их ум, работоспособность, выносливость, отвагу и скромность. Нет, как всегда, Его Величество Случай, ткнул наугад пальцем в сторону Бергамо и лениво поинтересовался: «А что у нас тут интересненького?». И случилось следующее…
В марте 2003 года некая Луиза Ферро радио-ди-джей, несостоявшийся продюсер и внештатный журналист Радио-Милан высадилась из видавшей виды Мазды в альпийской деревушке, к северу от Бергамо. Редакционное задание — интервью с местным ушлёпком, приславшим кассету с записью своих дурацких песенок под аккомпанемент дудки и каких-то погремух, вызывало тошноту. Однако шеф внятно объяснил, что сегодня спонсора интересует фольклор, а не весь этот «дерьмовый рэп»… Взяв в проводники местного мальчишку, восхищённо пялившегося на её зелёные волосы, Луиза без приключений добралась до местной забегаловки, где по вечерам давала свои концерты местная звезда. Ждать пришлось около часа, в течение которого посетители рассматривали шорты нашей корреспондентки, а та, пила пиво и делала вид, что ей на всех плевать. Наконец на крохотной площадке перед заведением, появилась цель её сегодняшнего задания. Парень лет 25–30 привёл под руку старика в чёрном застиранном костюме. За стариком весело трусили три лохматые собаки покрытые комками ссохшейся грязи. Забыв о юнце и старце, Луиза с удивлением рассматривала животных. Каждая прядь их длинной шерсти была самым непостижимым образом закручена и обмазана засохшей глиной, так, что они скорее напоминали земляных демонов, чем собак… Тем временем, старик загудел в свою дудку, а певец запел. Собаки на мгновение замерли и, вдруг, синхронно начали притопывать в такт музыке. Комья сухой глины на их шерсти, сталкиваясь, и производили тот самый шум, который в редакции приняли за местный аналог маракасов. Юноша пел, а овчарки, сосредоточенно глядя прямо перед собой, приплясывали. Луиза сунула руку в карман шортов, нащупала мобильник и, не глядя на монитор, набрала SMS в редакцию — YES!..
Что рассказывать дальше? Альбом BergamoFolk есть в плеере даже у моего ребёнка — ценителя Good Charlotte и HIM. На обложке диска — три Бергамские овчароки. (для желающих — www.bergamofolk.it)
Босерон — овчарка, выведенная на зелёных берегах Луары в долине Босе (Beauce) во времена, когда там творил Пьер де Ронсар. Великий поэт, хотя и не жил доходами от поэзии, но занимался ею профессионально. В течение почти 20 лет он работал по принципу — «ни дня без строчки», воспевая в своих стихах Луару, поля, крестьян, слуг, животных, словом, всё, на что падал его взгляд. Не осталось каких-либо письменных подтверждений, что Ронсар был страстным любителем Босеронов, но самый большой цикл его стихотворений (Les Amours de Beauceron) посвящён именно этой породе.