Сегодня «Болезнь Брохольмера» (потеря цветности зрения) не пугает даже сельских врачей и лечится амбулаторно, а вот в начале 1900-х годов она произвела эффект разорвавшейся бомбы. Учёный мир заговорил о ней, как о некой Чуме XX века, а церковь, как о расплате за грехи человечества. Причиной её появления послужила мода на породу датских брохольмеров — крупных и мощных красавцев-догов. В течение года товарооборот Дании по экспорту брохольмеров превысил даже продажу знаменитых сыров! А далее оказалось, что человек, постоянно контактирующий с этой собакой, со временем, перестаёт различать цвета. Окружающий мир становится чёрно-белым, хотя и с множеством оттенков. Обследование датских заводчиков брохольмеров показало, что все они, как один, подвержены этой напасти, но относятся к своему недугу спокойно и даже подшучивают по этому поводу. Мол, пока цветного кино ещё не изобрели, им и так живётся неплохо. Мало того, правительство Дании сделала официальное заявление, что готово забрать назад всех, ранее проданных животных, скажем так, за небольшое вознаграждение.
Впрочем, уже в 1903 году французский исследователь Шарль Леруж создал сыворотку, полностью избавляющую пациента от Брохольмерии. Страсти улеглись, но мода на датских брохольмеров так и не вернулась…
В детстве я обожал книги, книжки и книжонки, начинающиеся со слов «а, знаете ли вы?». Это сейчас мне глубоко безразлична протяжённость реки Амазонки, или дата последнего солнечного затмения, или имя президента Норвегии, а раньше я складировал вычитанные сведения в своей маленькой голове. (Или в маленьком мозге?) Родители, кстати, гордились своим крошкой энциклопедистом! Со временем же, благодаря алкоголю и развивающемуся склерозу, все эти факты перемешались и превратились в жутковатую смесь. Но, тем не менее, название породы «Аргентинский Дог», немедленно вызывает ассоциативный ряд — Италия, театральная собака, партер, звонок, Лондон. А далее остаётся вспомнить подробности и связать эти слова воедино. Итак, Аргентинский дог — огромная псина, специально завезённая в Лондон хозяевами первых театров. В обязанность этих собак входила расчистка партера от зрителей после окончания спектакля. И тут к месту вспомнить фразу из детства «а, знаете ли вы». Знаете ли вы, что раньше в театре, партер был самым непрестижным местом (франц. parterre, от par — по и terre — земля). Мало того, никаких кресел там и в помине не было. Благородные зрители восседали в ложах, а прочие (Политкорректно звучит — «прочие», не «чернь», а «прочие») толпились у подмостков. Так вот, когда представление заканчивалось, дабы леди и джентльмены могли спокойно покинуть театр, следовало спешно расчистить партер. Дождавшись окончания аплодисментов и выхода актёров на поклон, распорядитель давал первый звонок. Через минуту — второй. После третьего из-за кулис выпускались недобрые и голодные Аргентинские Доги. К слову сказать, дисциплинированные театралы никогда не задерживались в зале далее второго звонка…
Сейчас об этой доброй традиции мало кто помнит, однако звонки в театре остались. Правда, перед спектаклем.
Птичий рынок — это в сто раз интереснее, чем зоопарк и в тысячу раз, чем зоомагазин. Во-первых, он пахнет. Так, наверное, пах Ноев ковчег — кроличьим помётом, водорослями, собачьим кормом, мышами, сеном, опилками, овечьей шерстью, табаком и рыбой. Во-вторых, он шумит, но, помимо людских голосов в нём можно различить лай, писк, мяуканье, блеяние, кудахтанье и даже редкое лошадиное ржание. А чего стоят крики торговцев?