В голову стрельнула резкая боль. Ощущения были такие, как будто мне резанули мечом по мозгу.
— Рахт, чего с тобой⁈ — подскочила ко мне Рита.
— Голова вдруг разболелась… — простонал я.
— Понимаю, — сказала она. — Есть у нас в общине один старик, заставший ещё тот, старый мир. У него после какой-то истории посттравматический синдром, и каждый раз, когда он её вспоминает, у него начинает болеть голова.
Не знаю, что там за старик, и что у него за синдром, но у моих болей причина явно другая. Похоже, мне нельзя поглощать информацию из памяти в слишком больших объёмах. Только небольшими порциями, иначе происходит вот это — начинает стрелять в голове.
Ещё я отметил, что Рита не воспользовалась моей слабостью и не попыталась напасть. Плюсик ей в карму.
— Ладно, не стану тебя допрашивать, — сказала она. — Не хочешь вспоминать — не надо. Лучше давай о другом поговорим: ты тут монстра не встречал? Жуткий такой: лысый, голый, на лице только нос и один глаз, рта вообще нет!
«Я и есть тот монстр». Вслух я этого, конечно же, не сказал. Похоже, девка не поняла, что это я и есть. Что неудивительно — со вчерашнего дня я основательно закупился и сейчас выгляжу, как обычный человек. И это хорошо. Ведь я уже в курсе, что местные люди ищут меня и хотят кому-то продать. А значит, нельзя себя выдавать.
Первой мыслью было ответить: «нет, не видел». Но слишком этот ответ банальный, и может навлечь на меня ещё больше подозрений. Думай, Рахт… Надо сказать этой девке что-то, что она хочет услышать.
— А ещё одно ухо и одна рука, — добавил я. — Да, встречал. И сразу спрятался — ну его нахрен, с такой страхолюдиной связываться. Дождался, пока уйдёт, и только после этого вылез из укрытия.
Рита сразу просияла:
— Ну вот! Я же говорила, что в руинах монстр завёлся! А парни мне не верили. Говорили, что я опять манекена испугалась. Пф, бесят!
Я не стал спрашивать у памяти, что такое манекен. В меня и так влился большой поток новых слов, из-за чего голова снова начала болеть.
Рита повернулась к лежащим на полу трупам.
— Плохо это, что ты их убил…
— Что плохого? — не понял я. — За них знаешь, сколько фрагментов отвалили?
Ой, или не стоило раскрывать, сколько я только что заработал? 160 фрагментов — это две ноги в магазине. За такую сумму и убить могут.
— По восемьдесят за штуку, это все знают, — ответила Рита. — Вот только если эти два трупа станут поводом для войны, и всех нас перебьют, тратить фрагменты будет уже некому.
Я пока многого не знаю об этом мире (сколько раз за сегодня я повторил эту фразу?), но банальные логические цепочки строить уже умею.
— Оставим их тут, — сказал я. — Собаки обглодают их, и никто не определит, что их убили мечом.
Самка усмехнулась:
— Думаешь, банда Дина — дураки и поверят, что двух вооружённых бойцов могли загрызть какие-то псины?
Она о чём-то задумалась, потом повернулась ко мне и сказала:
— Знаешь что, Рахт? Их убил ты, и ответственность за последствия лежит на тебе. А значит, ты должен присоединиться к нашей общине и помогать нам.
При слове «должен» я вздрогнул. Уже подумалось, что сейчас девка выдаст мне то самое «задание». Но нет, Система молчала. Похоже, это было просто слово, безо всяких функций.
— Вообще не улавливаю взаимосвязи, — честно сказал я. — Каким это образом, убив одних людей, я вдруг стал должен другим?
— Блин, не прокатило… — пробормотала Рита. — Слушай, но давай ты всё равно к нам заглянешь. Не по принуждению, а просто так. Ты ведь всё равно скитаешься без дома. Хотя бы подтвердишь, что тоже видел монстра. Погостишь у нас денёк-другой, а там, глядишь, тебе понравится, и ты сам захочешь остаться.
— А другие твои соплеменники согласятся?
— Леонид (наш лидер) точно будет рад хорошему бойцу в команде. А что ты хороший боец — в этом я своими глазами убедилась.
Я задумался. С одной стороны, показываться на глаза целой общине людей — очень рискованно. Чем больше вокруг людей, тем больше вероятность, что один из них распознает мою ложь и раскроет моё инкогнито. С другой, люди — это ценный источник информации. И в отличие от моей памяти, информация эта безлимитная и не вызывает головных болей.
— Ладно, пошли, — сказал я.
И заметил, что Рита пялится на мою руку.
— Да ты же ранен! — воскликнула она. — Чего раньше-то молчал⁈ Нужно обработать рану!