Наконец он заметил, что никаких симптомов ломки у меня нет. Не потею, не трясусь, не озираюсь вокруг безумным взглядом. Стою и спокойно на него смотрю.
— А это чё ещё за фокусы? — пробормотал он. Подбежал ко мне поближе, рассмотрел, заглянул в глаза. Разве что не обнюхал. Потянулся рукой, но я отбил её в сторону. — Ты чё, реально где-то дозу раздобыл, говнюк⁈
Но осмотрев меня ещё раз, он всё понял:
— Нееет. Торчка я сразу узнаю. Даже если он только что ширнулся. А ты… здоров, мать твою!
Стоило прозвучать этим словам, как я тут же стал объектом всеобщего внимания. Все присутствующие уставились на меня глазами по пять копеек. Даже те, кто до этого не вслушивался в разговор (или вообще спал), вскочили и уставились на меня. У всех в глазах читался один вопрос: КАК?
А Меркел снова расплылся в улыбке:
— Интересно, а вот ЭТО ты как семье объяснишь? Скажешь, что совершенно случайно нашёл доктора или лекарство?
Похоже, семья казалась ему сильным аргументом. И я в это даже верил. Семьи — элита людского общества. Им позволено то, что не позволено обычным людям. Если они захотят похитить меня и допросить под пытками, то сделают это, и городская стража даже не пикнет. Они, вон, магазин недавно оккупировали, и никто даже слова сказать не посмел. Если Меркел и правда им донесёт, у меня могут быть проблемы. А значит…
— Удачи, — сказал я и ушёл из казармы.
Доложит он, как же. Я хоть и не владею телепатией, но нетрудно догадаться, о чём сейчас думает серебряный. Да, информация о странном мутанте, способном излечиться от зависимости, поднимет его репутацию в глазах семьи, в которую он так хочет вступить. Но куда сильнее ему захочется узнать ответ самому.
А значит, его дальнейшие действия очевидны. Он захочет проследить за мной и узнать, чем я занимаюсь в зоне. А зона — это не город. В ней нет свидетелей, её не патрулируют стражники, и законы там не действуют. Понимаете, о чём я?
Я дошёл до гостиницы, где когда-то снял комнату на ночь (и так ею и не воспользовался). Заплатил 20 ФП, зашёл в комнату. Надо же, как тут уютно. Есть кровать, стол и стул. Есть окно, нет духоты и вони. Уткнувшихся в стену должников и атмосферы обречённости тоже нет. Я лёг на кровать и постепенно заснул.
Утром следующего дня…
Дверь резко раскрылась, в магазин вбежал запыхавшийся наёмник.
— Меркел, цель вышла из гостиницы!
— Понял. Эй, дармоеды, подъём! Мы выходим! — скомандовал серебряный должникам, сидевшим за столами.
Ещё вчера вечером он отправил двух наёмников следить за Рахтом. Один из них обязан был, как только цель покинет гостиницу, сразу прибежать и доложить. А второй — продолжить слежку.
— Эй, мы ващет не обязаны тебе с твоими личными делами помогать, — напомнил один из них ленивым голосом. — Наша задача — ядобрюхов для тебя мочить.
Серебряный осклабился, а затем достал из-под прилавка ингалятор и направился к должнику.
— Эй, эй, тише ты! Я ж пошутил! — замахал тот руками.
«Шутник хренов. Чтоб больше я такого не слышал!»
Что-нибудь такое мог бы ответить Меркел. Но не стал. Важно правильно себя ставить перед этим отребьем. Каждый из них должен понимать, что находится не в том положении, чтобы качать права. Что его жизнь не стоит ни-хре-на.
Поэтому Меркел кивнул наёмникам, и те скрутили умника.
— Эй, да вы чё творите-то⁈ — запаниковал тот. — Признаю, был неправ! Если надо, давай ещё раз должника возьму, ещё один квест тебе выполню! Только не надо люминору, умоляю!
Не слушая его мольбы, серебряный схватил его за волосы, вздёрнул голову и приставил ингалятор к носу.
— Дыши давай! — рыкнул наёмник, пнув должника по почкам. Сейчас не было времени, чтобы церемониться и ждать, когда у него кончится воздух.
Застонав от боли, должник глубоко задышал. Его глаза блаженно закатились, руки задёргались, и он без чувств повалился на пол. Меркел повернулся к остальным:
— Кто тут ещё умный и знает свои права⁈ Никто⁈ Тогда подняли жопы и марш за мной!
Отряд из серебряного, трёх наёмников и четверых должников прошёл по улицам города и дошёл до восточной стены.
— Я Меркел, мне что-нибудь просили передать? — спросил он у стражников.
— Да, — кивнул один из них. — «Цель ушла в зону, иду за ней».
Это было послание от Риста — второго наёмника, посланного следить за Рахтом.
Меркел кивнул стражнику, перевёл ему десятку ФП (за содействие) и повёл отряд к зоне. На подходе они увидели, как кто-то стоит у чёрного камня-шипа и машет им рукой. Это был Рист.