-Пойдем, покажу тебе свой дом… - поманила пальчиком, предлагая пойти следом.
-У тебя необычные представления о первом впечатлении, тебе никто не говорил?- выгнула левую бровь с идентичной ухмылкой.
-Вот это развлечение мне нравится больше, пойдём,- кивнула и направилась в сторону выхода.
Белые рельефные стены, над которыми явно поработал дизайнер. Фактурные и волнообразные, словно перистое облако, украшенные картинами. Длинный коридор, множество дверей, в которые хотелось заглянуть. Изредка останавливаясь перед произведениями искусства.
-”Сотворение Адама” Микеланджело Буаноротти. Это произведение искусства украшает знаменитую Сикстинскую капеллу. Копия, репродукция, но очень умелого мастера. Внимание приковывается к пальцами, которые практически соприкасаются. По замыслу это передача частички божественной сущности. Может поэтому в бедном Адаме взыграла гордость?
Складывалось ощущение, схожее с прогулкой по тросу над безмолвной мрачной бездной, где лишь свет разума поможет осветить путь впереди.
С чего бы явно занятой и не последней в происходящем женщине тратить время на столь подробный анализ? И не будет ли откровенной глупостью считать путь в глубину дома простой данью вежливости или гордости за собственное детище?
Снова двинулись дальше, останавливаясь уже у другого полотна.
-”Рождение Венеры” Моя любимая работа Сандро Боттичелли. Она является олицетворением земных радостей, желания и любви. К которой все стремятся. Такая невинная. Милая. Но готовая открыть для всех эти чувства, - голос был тихим, похожий на озвучивание мыслей вслух. Но почти сразу взяла себя в руки и продефилировала дальше, стуча тонкими каблуками с легкой хитрой ухмылкой.
Заносчивая сущность Адама, Венера как проводница в мир удовольствия и такая дорогая хозяйке поместья… Всё начинало складываться в один букет, причудливый и разношерстный настолько, что поверить в него было сложно. Но, кажется, стоило… Мысль, отблеском металла пробежавшая по серо-голубым глазам, изменила лицо практически до неузнаваемости. Цепкая. Внимательная. Жаждущая…
-Все это репродукции. Наверное… а это другая работа Сандро. “Клевета на Апеллеса”. Очень интересная история, схожая с трагедией Моцарта и Сальери. Один позавидовал гениальности другого и обвинил в преступлениях. И тут изображено, как ложь, коварство и обман, тянут “преступника” на суд. И где-то в стороне стоит “справедливость”. Никогда не любила завистников.
-Видимо с “завистью” у тебя сложные отношения. Это можно понять…- по губам скользнула улыбка с оттенком предвкушения. Как у кладоискателя, набравшегося смелости чтобы забрать ему причитающееся.
-С “Завистью” у меня нормальные отношения. А вот с завистниками не очень… - все также двусмысленно произнесла, улыбнувшись, давая понять, что уловила твой посыл. Идентичные многообещающие улыбки как у девчонок, которых застали за обменом секретиками.
-”Меланхолия”, гравюра Альбрехта Дюрера. Самая неоднозначная картинка, без ярких красок, черно-белая, написанная словно углем. Но если долго смотреть, но краски начинают проявлятся. Кажется, что твое воображение дорисовывает эту картинку. Да и само слово… меланхолия, грусть и тоска от знаний. Взгляд, что стремится к свободе будучи запертым в башне, - тихий голос погруженный в воспоминания. Сопереживающий кому-то… недолго, взгляд вновь стал собранным и таким привычным.
По уже понятной параллели мысли устремились к недавнему знакомцу, воплощению этой самой меланхолии, но в нём найти схожесть не смогли. Либо знакомство недостаточно близкое, либо не всё так очевидно, как казалось всего мгновение назад.
-Рубенс “Гнев Ахиллеса”. Картина написанная маслом, символизирующая непобедимого воина, у которого была своя история. По мифологии Агамемнон украл любимую женщину у героя, и тот воспылал гневом, готовый поднять свой меч на него. Ничего не напоминает? - поравнялась, чуть толкая локтем, с искринкой в глазах. Становилось очевидным, для чего так акцентировала внимание на этих картинах, давая некую подсказку. Казалось, не могла рассказать напрямую, но ухитрялась сделать это иначе.