- Хочется ее увидеть, да? Я прав? Так? – спросив, он подмигнул мне.
Несмотря на то, что я был лишён возможности хорошенько его осмотреть по причине темноты вокруг, впоследствии несколько удивлялся тому, что запомнил его подмигивания и даже недвусмысленную улыбку на лице, к которой я тогда отнесся с презрением.
- О ком ты говоришь? – спросил я, специально повысив тон и пожав плечами с ложной обидой. – Я даже не понимаю, о ком ты говоришь.
Но он все равно не угомонился и, как бы специально поддразнивая меня, не переставал улыбаться «Признавайся, ведь так? Ведь так?» спрашивал он меня раз за разом, хлопая по плечу. Я, махнув рукой, бросил взгляд в сторону темно синего моря. В том месте, где небо сливалось с морем, виднелся изголуба-белый горизонт. Если убрать все звезды, которые выглядят как белые жемчужины на небе, оно стало бы похожим на море. В меру того, как долго наблюдаешь за горизонтом, он принимал темный облик, а верхняя часть горизонта становилась белее по сравнению с нижней частью. Мне показалось, что еще немного и темный горизонт, подобно черной ракушке, откроет «рот» и из неё выйдет русалка, висящая на хвосте у горизонта, и, осветив все вокруг, она с волнами поднимется на небо. Да, все так и произошло. Я раскрыл рот, не в состоянии думать больше ни о чем. Только неторопливо бьющееся мое сердце не хотело расстаться с трудом достигнутой «родной тишиной» Немного спустя мои глаза чуть ли не ослезоточились от увиденного. Я кажется сухо глотнул воздух, желая смягчить (промочить) пересохшее горло.
- Это твоя Мая, – успевший забыться мой собеседник шепнул мне на ухо. Он много, о чем говорил, но я, благодаря проникшему в мое сердце бунтовству из-за шелеста деревьев, не слышал его. Я всего лишь хотел, чтобы он беспрерывно повторял фразу «Это твоя Мая» с еле заметной улыбкой и со сладким шёпотом. В тот момент я очень глупо улыбнулся. Я улыбнулся так, что все 32 зуба были видны. Меня привел в себя хохот собеседника
- Если бы ты сейчас себя увидел! Ха-ха-ха! Если бы ты видел свой ошарашенный вид. Ты бы понял, насколько ты слабак, – сказав последнее, он засмеялся изо всех сил.
- Давай так – я дико посмотрел на него. Искры вырвались наружу из глаз в виде блуждающих огоньков и стали кружиться вокруг нас. – Не твоего ума дело слабак я аль нет. С какого перепуга это должно волновать тебя? И вообще… уходи от сюда, ага, иначе…
Я крепко сжал кулак. Тогда мне показалось, что впервые смог «разузнать» его игривые глаза. Его глаза открыто намекали на то, что меня специально поддразнивают, дабы хорошенько поиздеваться надо мной. Сообразивший это, я затих. Мой собеседник спокойно отнесся к моему раздражению и сидел без всяких движений, будто собирался показать свою безразличность к испытываемым мною чувствам. Хотя мой гнев остыл, все равно не было желания с ним общаться вновь. А за спиной ударил морской ветер, которому не было дела до нас. Колебание волн, которые якобы «играли» внутри моей головы и никак не могли выбраться оттуда наружу, было похожим на те волны, что осаждали дно крепости и медленным образом возвращались обратно. В то время как я в тупиковом состоянии стоял, не зная что делать, уйти или остаться с ним, мой собеседник, склонив голову, принял вид серьезно думающего человека. Мое любопытство привязало меня к нему, как ни крути, мое желание узнать, о чем он думает, вынудило меня остаться. Тем временем он поднял голову и встал со скамейки. Он мне тогда показался одним из моих знакомых. В голове молнией прошлась мысль о том, что я до сих пор не получил ответа, кто он такой и не особо вдавался в подробности, откуда он меня так хорошо знает. Я скорее всего покончил бы с этими вопросами, больше похожими на сомнения, но он опередил меня, не оставив другого выбора кроме как слушать его
- Ты признайся ей, признавайся в любви. Не откладывай на потом. Потом может быть очень поздно,– с наставнической и спокойной интонацией сказал он. Однако я не в состоянии связать и двух слов, стоял как вкопанный. Несмотря на меня, он глядел в сторону моря, как будто меня не было. Я почувствовал, что он становится для меня родным и что хочу быть к нему поближе. Эта неожиданная привязанность к нему расслабляла меня. Я наполнился мыслями что он понимает и пытается помочь, в общем, не безразличен к моей судьбе. Я совру, если скажу, что хотел обнять его, но то, что я постепенно начал к нему привыкать – правда. И поэтому я опять присел бы с ним рядом, не смотри он меня так с осуждающим взглядом. Казалось, что он следит за моей спиной, когда я шел по дороге. Я даже ради простого приличия не смог оглянуться через плечо, чтобы выяснить смотрит он или нет. Мне казалось, что если я оглянусь назад, тогда он глазами накажет меня, глазами скажет, что я тюфяк. Нет, лучше продолжать путь, нежели попасть в такое положение. К тому же, мне ли не видеть дом Майи. Соседствуем. Меня там узнают, как одного из членов семьи. Но Боже, как мои колени дрожат сейчас. Я даже слышу звук собственной обуви при попадании о камень. Случится что, опять мое сердце, наполнившись водой, утонет в ней. Плюс, эта часть тела становится тяжелой. Если так и дальше будет продолжаться, я споткнусь, а то плотное мое сердце выпрыгнет из груди. Она опять с улыбкой встретит меня. Она всем улыбается. Такая красивая, наивная, просто няшка. Няшка гмм, откуда мне взбрело на ум такое слово?