Зазвонил телефон. Трубка на лестничной площадке была без провода — радиотелефон, Алекс взял ее и стал ходить взад-вперед по коридору, как молодой папаша с хныкающим малышом, ожидая, что он запищит снова или замолчит. Но он не замолкал. Пройдясь три раза туда-сюда, Алекс оказался у самой входной двери и остановился. Посмотрел на нее. Крутанулся и посмотрел снова. Поводил пальцем по желобку в неокрашенной древесине. Телефон продолжал звонить.
4Собирать автографы было делом непростым, с сюрпризами. Неожиданно для Алекса ему пришлось как бы охотиться на некоторых женщин. Звезды, которые с легкостью раздавали свои драгоценные автографы, имели немного поклонников. А им хотелось, чтобы перед ними благоговели. Но если кумир толпы часто мелькал на публике, из кожи вон лез, чтобы его не забыли, он только терял популярность. Например, подпись актрисы Джинджер Роджерс оказалась совсем не такой ценной, как можно было подумать. А все потому, что она раздавала автографы направо и налево. Держалась запросто. Запанибрата с кем попало. Долго себя упрашивать не заставляла. Стала, так сказать, общей собственностью. Ну и ее подпись оценивалась соответственно.
Непросто обстояло дело с Гретой Гарбо. Если уж она решалась прикоснуться пером к бумаге, то чаще всего подписывалась псевдонимом — Харриет Браун. Гарбо словно хотела озадачить свой банк. Пусть ищет все до последнего подписанные ею и еще не оплаченные чеки. Свое известное всем имя она нигде не ставила, даже на расписках. Поэтому автограф Гарбо, на любой бумажонке, стоил около шести тысяч фунтов. А Китти Александер подписывалась еще реже. Работать с ней, невидимой, как Иегова, было очень трудно. Жила она затворницей, и ее за это недолюбливали и даже иногда забывали, потому что людям не нравится, когда их ни во что не ставят. Но Собирателям Автографов свойствен мазохизм — в отличие от простых смертных, склонных к садизму, — и такая надменность их только заводила. И Собиратели всегда помнили Китти. Для них безвременная кончина человека часто означала хороший бизнес, а потому их интересы нередко перекликались с интересами серийных убийц и киллеров, всякое большое несчастье лило воду на их мельницу. Первый муж Монро[15], третий человек на Луне[16], пятый битл[17]. В общем, Собиратели отличались специфическими вкусами. И в этом специфическом мирке автограф Китти Александер долгое время считался одной из самых ценных каракулин. Большинство Собирателей искали-искали его, и в конце концов у них опускались руки. Но только не у Алекса. Едва ему исполнилось четырнадцать, он начал бомбардировать посланиями фан-клуб Китти в Манхэттене. Писал каждую неделю и никогда не получал ответа. Попробовал посылать письма на другой ее адрес в Нью-Йорке — результат был тот же. Приходили только отписки за подписью президента фан-клуба. Через пару лет они заполнили целый ящик стола. Но теперь Алекс обнаружил, что над входной дверью его квартиры приколота, как декларация Лютера[18], открытка с четкой подписью Китти. И он силился понять, кто, как и зачем ее тут прикрепил. Он осторожно откнопил открытку и поднес ее к свету. Изящный росчерк пера. Подпись настоящая, или он не Алекс Ли Тандем. Он позвонил единственному человеку, который мог ему все объяснить.
— Алекс, — как обычно невозмутимо сказал Джозеф, — выслушай меня еще один раз. Ты не получил эту открытку от Господа Бога. И не по почте тебе ее прислали. Ты сам подделал ее, Алекс, когда был не в себе. Такое с каждым может случиться. Послушай меня. Она не настоящая, никогда не будет настоящей, и вообще ничего не случается только потому, что тебе этого страсть как хочется.