Многие способности, я все еще не осознавал. Ведь мой опыт, словарный запас, и способности к мышлению были довольно скудны. Но чувствовал, знал, в нужный момент они раскроются, расцветут, покажут себя.
Наконец, настал тот миг, когда Саломир после очередного триумфального выкрика, устало выдохнул:
- Все. Это был последний.
Трое его завывающих помощников сразу замолчали, без сил привалившись спинами к каменной кладке. Четвертый, спавший в углу, тут же проснулся, приподнявшись на локте. Так у них было заведено. Трое пели, не замолкая в течении всех трех лет моего создания. Один отдыхал несколько часов, спал, ел, принимал закованных в колодки рабов… Потом сменял одного из поющих включаясь в общий хор. Сменившийся, также отдохнув подменял третьего, тот четвертого, и так далее по кругу. Стоны и завывания песнопения стали для меня неотрывной частью реальности, я даже не обращал на них внимания. И только когда прекратились я понял, что они были. А теперь закончились.
- Остался третий этап, - сказал Саломир.
- Самый важный, да, Учитель? – спросил один из четырех помощников.
Мастер поморщился.
- Все этапы создания артефакта такого уровня важны одинаково. Начиная с извлечения металла из человеческих тел, и заканчивая нанесением арканов.
- Он прекрасен… - прошептал другой помощник, глядя на меня большими карими глазами.
О! Да ведь это женщина! Странно, что я не понял этого раньше… Хотя… Закутанные в черные балахоны воющие фигуры казались совершенно одинаковыми. Скорее декорациями, живыми инструментами, вроде молота или наковальни. Просто помогавшими появиться на свет моей личности.
- Он еще не готов, - сурово буркнул Саломир. – Станет прекрасен, после нанесения арканов.
- По волнам?
- Да.
- А эфес?
- Что эфес?
- Разве мы не будем украшать его золотом, драгоценностями и…
- Ты – глупец! И зачем я взял осла в ученики??? Во-первых – меч сейчас имеет идеальный баланс. Во-вторых, каждый драгоценный камень – сам по себе вместилище различных энергий, которые будут конфликтовать с душой клинка. И в-третьих – он неразрушим и неделим. Уже сейчас. Невозможно ни заточить его, ни затупить, ни припаять дополнительные гнезда для камней, полностью не уничтожив. Физически, он останется именно таким до самого конца времен.
- Уничтожив? – зацепился за слово один из учеников. – Но как же так, Учитель? Ведь он – неразрушим!!!
- Есть пара способов, - нехотя пробормотал мастер. – Но вам знать их совершенно ни к чему. Даже не спрашивайте, не отвечу. Но ни сломать, ни расплавить, ни как-то еще повредить ему в этом мире не сможет никто.
- А как же нанести арканы, Учитель?
- Силой душ, как же еще. Здесь вы больше не помощники. Дозволяю смотреть и учиться. Песнопений больше не требуется.
- Спасибо за милость, Учитель!
- Вы величайший из чародеев, Учитель!
- Служить вам и учиться у вас, величайшая награда, Учитель!
- Может мы сможем помочь хоть…
- Да-да-да! Хватит! Даже с моим уровнем мастерства, клинок не примет более двух арканов в день. Вы же, все вчетвером будете возиться год с единственным знаком. Впрочем… есть кое что, чем вы можете заняться. Сделаете ножны.
- Из чего, Учитель?
- Что за дурацкие вопросы? Для чего мы по-вашему выдирали ногти рабам перед тем как накормить меч душой? Части тела еще не лишенного души, тоже несут отпечаток, слабую ее тень. Ну, кто скажет, какой аркан нужно будет нанести на каждый из ногтей, перед тем как пустить его в дело?
- Сила?
- Смерть?
- Умеренность?
- Мир?
- Да, Мир. Удивительно, не ожидал от женщины подобной сообразительности. Знак Тау. Эти ножны, будут духовно соединены с клинком. Только они сдержат его разрушительную мощь. Все прочее меч рассечет, даже не заметив преграды.
- Хорошо, Учитель…
- Мы сделаем.
- Учитель, а вы… дадите мечу имя?
- Имя… - Саломир задумался. Но я чувствовал, не над самим вопросом, а над тем, как ответить. – Для вас он останется просто мечом. Имя его – сакрально, и будет известно лишь одному. Истинному владельцу.
- Владетелю этих земель? Тому царю, который поставлял нам… материал?
Мастер про себя усмехнулся. А вслух сказал:
- Именно.
Процесс нанесение знаков, означающих соответствующий аркан оказался еще более болезненным, чем ковка и закалка.
Мастер распинал раба, и произнося длинное, неразборчивое заклинание вырезал моим жалом на его спине целую картину. Когда она начинала светиться зеленовато-синим цветом – отрубал жертве голову. Картина тухла, а на одной из волн моего лезвия проступал сложный знак соответствующего аркана.