Собирая Нину. Глава 2
Распахнул дверь в свою квартиру шире некуда…
Спёртый воздух, пыль кругом… затхлость. Всё правильно – дома не был больше года. Может вы помните отчего я уехал из дома и прочли первую часть моей истории?
А теперь история продолжается! Интересно?
Так. План простой. Пропылесосить и пыль вытереть. А потом в ближайшую кафешку поужинать. Ведь дома не то что крошки нет, даже повесившийся в холодильнике мыши я не увидел! Вперёд! К победе … какого-либо труда! На благо моей квартиры и меня, любимого.
Достал из шкафа пылесос и … Раздался громкий звонок. Потом ещё. И ещё. Громко так, не по-гаджетовски. Стал искать источник странных звонков. Нашёл. Звонил он:
Не помню, когда он звонил вообще… Ещё при маме? Лет семь назад. Давно хотел снять его со стены и отказаться от городского номера. Но всё руки не доходили. А теперь… после того звонка из блокадного Ленинграда. Та девочка перевернула мою жизнь. И я уехал в Донбасс доделывать работу моего отца. Убивать зелёных братьев. Его тогда остановили. Чтобы хватило на мою долю?
И вот он зазвонил. А сердце ёкнуло! «Она? Да не может быть. Это же мне причудилось в предновогоднюю ночь. Сколько я тогда уже выпил? Не успел?!!»
И я снял трубку.
- Если вам не трудно, позовите пожалуйста Диму!
ОНА. Это не может быть, но это она! А ведь меня не было больше года… И в первую же минуту звонок. Из прошлого.
- Это я. Здравствуй.
И она затараторила.
- Наконец! Я уж решила, что мне от голода та наша беседа привиделась. Даже маму спрашивала про галлюцинации. Она же у меня врач, я тебе говорила? Спросила про изменения в наших мозгах – ведь не всегда сразу умирают, некоторые сходят с ума, сразу или понемногу… Видят белый коридор и белый зал… А ты где был? Я целый год тебе звонила каждый день! На фронте? На каком?
- Подожди. А номер ты откуда знаешь мой?
- Так ты сам сказал! Только он смешной, там много цифр. А должно быть пять! И буква. У меня Д3-71-80… И без телефонистки! Но я рискнула! И станция слушала набор всех твоих цифр и не говорила – Неправильно набран номер! Значит, правильно. Но ты не отвечал… И вот ответил!
- Подожди тарахтеть. Дай дух переведу. Не ждал твоего звонка…
- Ты не рад моему звонку?
- Я так рад, что не могу тебе сказать!!! Сейчас с балкона людям крикну - она позвонила! И все тоже будут рады за меня. Все ведь рады, что парень с девушкой помирились.
- Но мы же не ссорились! Просто ты пропал надолго… На фронте был?
- … на фронте, точно.
- Ты на побывку? Или ты ранен?
- Нет-нет, ни царапины у меня. Просто перемирие у нас. Перестали бомбить и стрелять. От границы танки отвели… Мы пока разъехались по домам.
В трубке стало тихо.
- А когда немцев добьёте в Берлине? Ведь ты говорил, что мы в Берлине мы закончим войну? Так мы только до своей границы дошли и замирились?!! Слабаки.
И в трубке раздались короткие гудки…
Я вытер пот со лба. Трясущимися пальцами вытащил сигарету и закурил. Да, я опять стал курить. На войне без этого никак…
Меня презирает девушка. Из ТОГО Ленинграда. А какая у неё дата? Она не сказала, сказала только что меня долго не было…
Так. Что в Ленинграде сейчас, в её времени? И я вытащил ноутбук. Нет, мой вай-фай конечно отключили за год, но у соседа есть, и пароля у него никогда не было.
Так. Блокаду же уже прорвали? Прорвали конечно. И даже сняли 27 января 1944 года. Не совпадение: меня не было 13 месяцев, а у неё прошёл … месяц? И оборвал сам себя: «…а не удивляет, что между вами 70 лет?!! А ты месяцы считаешь.» Прорвали точно, но сняли ли?
И тут я вновь принял решение. Странное. Как и мой рейд на Донбасс. Я решил сделать той Нине подарок – мешок продуктов! А ведь я теперь мог…
Потому что уже десятилетия вижу перед собой:
Хоть одну другую Таню спасу! И мешок мой будет большой… не на одну Нину!
Хотите знать как я доставлю мешок? Слушайте…
В боях под Дыбальцево и Иловайском и пару раз в Аэропорту, я встречал странного Деда. Он таинственно возникал в критический момент и его огонь мгновенно менял ситуацию – враг панически бежал! Однажды я его отловил и зазвал вечерком к себе в блиндаж на рюмочку. Он так пристально посмотрел мне в глаза, что у меня голова закружилась. Он ответил на приглашение:
- А вот к тебе приду. Всегда отказываюсь, но ты иной. Ты наш.
Сказать, что был ошарашен – неправда. Он же сказал НАШ. Конечно наш, мы вместе сидели в окопе. И стреляли. Но его взгляд! Не стальной и пронизывающий, как у всех наших на поле боя. Взгляд -