— Вам виднее. Из полиции приедут через час, чтобы его допросить. Это их обязанность — сообщать о смерти.
Время тянулось для Хидео невыносимо медленно. Сидя на кровати и обняв колени, он пытался вспомнить, как выглядела его мама два года назад. Чем сильнее он старался, тем туманнее становился образ. Тогда Хидео сосредоточился на том, как встретит ее сейчас, что ей скажет, как крепко к ней прижмется.
Мечтания прервал стук в дверь: психолог Окада пришла за ним, чтобы проводить в свой кабинет. Там, расположившись в кресле, подростка ждал старый знакомый — лейтенант Накагами.
— Здравствуй, Хидео.
— Здравствуйте, Накагами-сан. — Парнишка опустился на серый диван. Рядом с ним села психолог. Хидео посмотрел сначала на Окаду, потом на полицейского:
— Мама не придет, да? — Вопрос прозвучал с осознанием неизбежного. До конца разговора парнишка больше не взглянул ни на кого из присутствующих.
— Хидео. — Лейтенант все утро эмоционально готовился к встрече. Обычно он сообщал родителям о смерти ребенка. Но сегодня впервые говорил с подростком о смерти его родителя. Слова давались с трудом. — Твоя мама не сможет прийти.
— Скажите мне, что случилось?
Со своего места Накагами наблюдал его взгляд в пустоту. Сейчас Хидео больше напоминал взрослого, чем подростка.
— Семь недель назад у твоей мамы случился сердечный приступ. Врачи не смогли спасти ей жизнь.
Подросток зажмурился и обхватил руками голову.
— Семь недель… Я должен был вернуться раньше. Я опоздал… на семь недель… — Он тяжело дышал. Провел руками по волосам, и в ладонях осталась золотая прядь. — Это все из-за меня… Мама.
Психолог поспешила успокоить Хидео, но он оттолкнул женщину.
— Вы не понимаете, это я виноват! Она ведь одна была, наверняка… Ей никто не помог. Я виноват! Все из-за меня! — последние слова парнишка почти прокричал.
Не дожидаясь обострения ситуации, Окада дала Хидео стакан воды с успокоительным и позвала кого-то из персонала.
— Это не нервный срыв и не стадия агрессии, — констатировала она, когда парнишку увели в комнату отдыха. — Мальчик контролировал себя.
— Но реакция была…
— Очень интересной. — Окада откинулась на спинку стула и сложила руки перед собой. — Мальчик говорил, словно отсутствовал по собственному желанию.
— А на самом деле?
— Его наверняка не только унижали физически, но и подавляли морально. В качестве защитной реакции мальчик убедил себя, что действует сам.
— Соучастник, значит… — Накагами нахмурился. — А соучастники молчат.
— Хидео вам расскажет правду, если поймет, что произошедшее — не его вина.
Плохие новости в этот день пришли не только к Хидео. В Тихих Садах были шокированы сообщением об автокатастрофе, в которую попал хозяин дома во время деловой поездки. Акихиро тут же собрался к отцу, а Мицуко осталась управлять семейным бизнесом. Младших детей Хироши взрослые оставили в неведении. Юки и Эйджи, таким образом, пребывали в обычном беззаботном расположении духа.
Для Хидео же последующие три дня превратились в череду однообразных действий. Он спал, ел, встречался с Окадой и больше никуда не выходил. Во время бесед вел себя отстраненно: либо молчал, либо отвечал односложно. Психолога торопили чиновники социальной службы, и та разрешила на четвертый день отправить парнишку в дом-приют для подростков.
Глава 6. Приют
Место, куда под вечер приехал Хидео в сопровождении куратора Саито, представляло собой небольшое, отдельно стоящее здание, в два этажа. На первом располагались гостиная, кухня-столовая и две спальни; на втором — восемь спален. Дом был рассчитан на проживание десяти подростков. И Хидео стал как раз десятым.
Все обитатели приюта собрались в гостиной.
— Встречайте новенького. Такада Хидео будет жить теперь с вами. Это Широ, а это Рика. — Куратор указал сначала на рослого парня с короткой стрижкой, потом на девушку лет девятнадцати. — Они старосты. Все тебе здесь покажут.
— Привет! — Рика махнула рукой. Она была высокая и казалась довольно сильной.
Саито продолжил: