Я выбралась из машины, аккуратно прикрыла дверцу и прижала к боку папку. Посмотрела на носки своих кед, на джинсы, смятую футболку, на которой виднелось пятно после моего падения под колёса Волкова. Разве такую замухрышку пустят в «Апельсин» — самый элитный ресторан города? И почему именно меня послали отвезти документы Волкову? У него ведь свои, проверенные и надёжные, курьеры. Мы, девочки на побегушках, не взлетали так высоко.
Швейцар заметил меня, но во взгляде не мелькнуло презрение, только любопытство. Ободрённая, я махнула ему рукой, двинулась на встречу и улыбнулась широко-широко.
— Добрый день, милая барышня. Потерялись?
Он был похож на моего дедушку, и я улыбнулась ещё шире, хотя куда уж больше.
— Я курьер из фирмы «Автотрейд». Привезла документы Егор…
— Егору Владимировичу? — перебил меня швейцар и кивнул на дверь. — Проходите. Внутри вас сориентируют.
И столько уважения было в его голосе вопреки ожидаемым насмешкам и высокомерию, что я буквально влетела в холл ресторана, ощущая за спиной крылья.
«Мир не без добрых людей. Просто плохие люди заметнее», — любила повторять моя бабуля, и я была с ней согласна.
Сразу за дверью на меня обрушилась роскошь — я даже от неё ослепла. Так и стояла в дверях, моргая. Наверняка со стороны выглядела полной дурой, но ничего не могла с собой поделать.
— Добрый день! — очередной приветливый голос, на этот раз женский, вывел меня из оцепенения. Невозможно красивая брюнетка в деловом костюме смотрела на меня, улыбаясь, а я только и могла, что шагнуть к ней.
— Я курьер. Привезла Егору Владимировичу Волкову документы.
— Да-да, он предупредил и ждёт вас.
Почему-то от мысли, что именно меня он ждёт, стало стыдно.
«Это фигура речи, нечего лишнего выдумывать», — вопил неугомонный здравый смысл, и я с ним согласилась.
— Вот туда, прошу, — красавица провела меня через несколько коридоров, толкнула дверь и оставила в небольшом помещении.
Приятная музыка разливалась вокруг, тихая и нежная. Я заслушалась, и даже судорожно сжимающие папку пальцы расслабились. Внутри царил полумрак, и это скрыло мои внешние недостатки: пятна и заломы на футболке, немодную одежду, стоптанные кеды.
— Карина? — раздался голос, ставший слишком знакомым за последние сутки.
Столько всего произошло, только выдыхать успевай.
— Что ты там замерла? Давай сюда документы!
Я ойкнула и двинулась на голос. Егор Владимирович сидел за столиком, больше в помещении никого не было. Волков обложился ноутом, ворохом бумаг и тремя телефонами. Егор Владимирович напряжённо вглядывался в экран. Протянув руку и на меня не глядя, требовал свои документы.
Я подала ему папку, он цепко ухватился за неё, дёрнул на себя, а я едва не рухнула на него.
— Я пойду, — пискнула и сделал шаг назад. Моя же функция выполнена, верно?
— Сядь.
Он не просил, не уговаривал. Он приказывал и требовал, а у меня подкосились коленки, но я устояла. Ляпнула:
— Зачем? Мне нужно возвращаться…
— Сядь, — он даже не смотрел на меня, разглядывая документы, которые я привезла. — Я решаю, когда моим сотрудникам нужно возвращаться.
Точно Великий и Ужасный. Слухи не врут! Он же тиран и деспот.
— Расслабься, Карина.
— Но зачем? — определённо, мой язык щекотал чёрт, побуждал говорить всякие глупости.
Егор Владимирович отбросил в сторону документы, захлопнул крышку ноута и откинулся на спинку стула. Даже когда я стояла над ним, а он сидел, Волков казался выше меня на три головы. Его энергетика подавляла, мои колени дрожали, но дух противоречия не давал сдаться на его милость.
— Какое у тебя образование? — спросил Волков, а я едва в обморок не рухнула от его внезапности.
— Я… школа только.
Чего стыдиться, если жизнь скрутила меня так, что не осталось времени на развитие? Да, я в одиннадцатом классе готовилась к поступлению, у меня даже на ЕГЭ были лучшие результаты на всю параллель, но заболела мама…
В голове мелькнули картинки недавнего прошлого: вот я стою с заветным письмом в руках, уже зная, что мама в больнице и, кроме меня, у неё не осталось никого.
— У тебя две сотки за ЕГЭ, — продолжил мою мысль Волков, а я кивнула и всё-таки присела напротив. — Почему дальше не пошла учиться?
— Так вышло, — всё, на что хватило моей откровенности. Волков только кивнул, а в полумраке мне было сложно определить его эмоции. Лишь видела его светлые глаза, и ничего, кроме них.
Воцарилась пауза, и Егор Владимирович вновь углубился в работу. Я поёрзала на места