— Поверь, Карина, больше всего я издеваюсь сейчас над собой.
И направился к примерочным и вскоре действительно позвал меня, а я так и замерла у дверей, не зная, что меня ждёт внутри.
Волков был опасен. Привлекательный, дерзкий, совершенно не желающий выглядеть в чужих глазах лучше, чем он есть. А я… я только изображала храбрость, но на деле стоило увидеть его в новом костюме светло-голубого оттенка, едва слюной не поперхнулась.
Господи, какой он красивый. И опасный! Я ему на один зуб, об этом нельзя забывать ни на секунду.
С костюмами управились быстро. Пока Волков мерял каждый новый, я сидела на удобном диванчике, а милая девушка принесла мне кофе, чтобы я не заскучала. А ещё блюдце с крошечными пирожными с миндальной начинкой. Боже мой, какие они вкусные! У меня от восторга едва дар речи не пропал. Я слопала, наверное, штучек пять, после чего скромно остановилась. Нечего к деликатесам привыкать!
Волков красовался передо мной, словно был моделью с показа мужской одежды. Вертелся и так, и эдак, и каждый новый костюм сидел на нём лучше предыдущего.
— Берите все, — посоветовала я, и Егор Владимирович даже не стал думать. Ворох одежды отправился на кассу, но мы не торопились покинуть бутик.
— Теперь твоя очередь, — его губы тронула хищная улыбка, а я едва в обморок не упала. — Нельзя, Карина, мою милую сестрёнку оставить без подарка.
— Нельзя, — пискнула я и облизала пересохшие губы.
«Я хоть ноги побрила?» — носилась в голове паническая мысль.
— Иди в женский отдел и найди пару самых красивых платьев. Джинсы ещё… в общем, выбирай.
— А если у вашей сестры другой вкус? Мало ли, что я выберу? Ей же носить…
— Переживёт, — отмахнулся, и я вдруг поняла, что этот тиран и сестру кошмарит. Вон, даже не считает нужным с ней посоветоваться. — Давай, Карина, в темпе, нам ещё на объект ехать.
Он подтолкнул меня вперёд одним лишь властным взглядом, и я посеменила в женскую часть бутика. Егор Владимирович проследовал за мной, уселся на идентичный диванчик и закинул ногу на ногу. Со всех сторон обступили консультантки, щебетали наперебой, а у меня кружилась голова от впечатлений.
Если я переживу этот день, то мне нужна не повышенная оплата, а медаль на грудь. Можно даже на обе.
Глава 15 Карина
— Повернись, — Егор Владимирович покрутил в воздухе рукой, и я послушно стала к нему спиной.
Он молчал, я пялилась в одну точку, пытаясь не сгореть со стыда. Егор Владимирович так и не сказал, какой вкус у его сестры, и все выбранные мной вещи теперь казались вычурными, неправильными: некоторые простоватыми, другая же часть из них слишком… откровенной. Как, например, вот это вот тёмно-вишнёвое платье, которое едва прикрывало зад. Где были мои глаза, когда я его с вешалки сняла, да ещё на себя надела? А где прятался здравый смысл, когда вышла в этом перед Волковым?
Но консультант меня уверила, что именно это платье — то, что нужно. Она даже назвала его универсальным! Хотя да, оно мне понравилось. Я себе сама в нём понравилась.
— Хм, — голос Волкова звучал хрипло. Отчего так? В горле пересохло? — Карина…
— Не нравится?
— Ты хочешь честный ответ?
— Желательно, — я сложила на груди руки и резко обернулась к Егору Владимировичу. — Я не люблю, когда мне врут.
— Мой ответ может тебя шокировать.
На его виске пульсировала жилка, а рука, лежащая на колене, сжалась в кулак. Егор Владимирович разглядывал меня так, словно я была лакомым кусочком десерта, а он знатно оголодавшим сладкоежкой. Краска бросилась в лицо, я переминалась с ноги на ногу, пытаясь скрыть смущение.
Я уже не хотела никакой правды! Пусть молчит!
— Перестаньте на меня так смотреть, — буркнула я и одёрнула слишком короткую юбку.
— А как я на тебя смотрю?
— Вы сами знаете! — выпалила я, закусывая губу. Волков сглотнул, а я… не придумала ничего лучше, как сбежать в примерочную. Достаточно с меня! Пусть покупает для своей сестры, что самому нравится, меня это не касалось никаким образом.
Волков возник за дверью примерочной — я не видела его, но почувствовала. Тихо постучал и проговорил:
— Это была плохая идея. Одевайся и пойдём.
— Хорошо, что вы это поняли, — сказала я, выпутываясь из облегающего платья, которое стоило столько, что мне даже касаться его было страшно.
— Я понял кое-что другое, и именно поэтому идея оказалась неудачной.
Мне бы промолчать, но я ляпнула:
— Что именно вы поняли?
— Что я только чудом держусь от того, чтобы не войти в эту дверь.