— В смысле? — я удивилась, не понимая, что собрался делать Волков. Зачем ему вообще тратить своё время на Артура?
— В прямом. Сядь. Ты не слышала меня?
Да что за невозможный человек?! Слова сказать не дал, а о геройстве не стоило и мечтать. Но я не хотела, чтобы Волков разбирался ещё и с моим братом.
— Вы сами сказали, что Артур пьяный! Я должна пойти и поговорить с ним, это не ваша забота, — я сложила руки на груди, выказывая полную боевую готовность, сделала шаг вперёд, но Волков одним плавным движением поднялся и преградил мне путь.
В Машкиной кухне не осталось воздуха, когда Егор Владимирович стоял так близко. Сама же хозяйка хоромов затихла мышкой и будто бы не дышала. Впрочем, даже захоти сейчас Мария выбраться из комнаты, у неё бы ничего не вышло — слишком громадным был Волков, его невозможно было обминуть. И сейчас этот огромный мужик давил на меня своим авторитетом, вынуждая спрятаться за его спину.
Но это ведь мой брат! Егор Владимирович не должен ничего решать!
— Это мой… — попыталась я объяснить, кто этот Артур вообще такой, но Волков не стал слушать.
— Меня не волнует, кто он тебе, — отмахнулся и крупные ладони легли на мои плечи. — Но на разборки с пьяным мужиком я не пускаю девчонок.
— Егор Владимирович, это… — Маша было попыталась вставить пять копеек, но Волков властным взмахом руки осадил её.
— Повторяю: мне плевать, кто он такой. Но его поймала моя охрана, мне и разбираться.
— В каком это смысле «поймала»? — взвизгнула я, и страшные картинки промелькнули перед глазами.
— За шкирку, а он вопит и тебя требует, — равнодушно отметил Волков, а я едва не вытошнила скопившийся внутри ужас.
Артур идиот! Просто кромешный придурок!
— Сидите в квартире. Обе.
Подобно ледоколу двинулся на выход, а мы с Машкой недоумённо переглянулись.
— А он решительный, — заметила Маша, когда Волков скрылся из вида.
Но времени разбираться в хитросплетениях личности босса не осталось — в подъезде послышались голоса. Артура я услышала сразу: брат действительно был пьян, а в таком состоянии он не умел себя контролировать. А ещё становился яростным и жестоким, потому я мысленно пожалела несчастного Владлена. Брат после возлияний становился настоящим чудовищем, способным схватиться за нож или приложить кого-то головой об асфальт.
Когда Артур в первый раз пришёл домой пьяным? Лет в шестнадцать, наверное. Отец отходил его ремнём, мать поплакала, но Артур всегда плохо поддавался влиянию и не имел авторитетов. Жил, как ему нравится, гробил себя и рушил всё, что его окружало.
Сейчас он, похоже, упорно нарывался на тюрьму.
Я выскочила в коридор, Маша следом, Волков остановился у двери, прислушался к воплям моего брата, которые с каждой секундой становились всё громче.
— Да пусти меня, урод! Где моя сестра? — кричал Артур, и со стороны мог бы сойти за доброго брата, но я ему не верила. Наверняка прибежал бабки требовать, раз по телефону ему отказала. — Карина! А ну, выходи! Не спрячешься.
Он орал так громко, что стали хлопать дверьми соседи, а Волков замер у входа. Повернулся ко мне, осмотрел с ног до головы, чему-то хмыкнул.
— Сестра, значит?
— Вот если бы дали мне слово вставить, я бы всё объяснила! — я ринулась к Волкову, Маша схватила меня сзади за майку, а босс выставил руку, не давая мне прорваться наружу.
— Карина, сиди в квартире, — приказал. — Мария, держите её крепче.
— Она сильнее, — пыхтела Маша, когда я пыталась её от себя отцепить.
— Мы не на работе и вы мне сейчас не начальник, — заявила я, ошалевшая от нахлынувших эмоций.
Волков раскрыл дверь, и я увидела брата. Он, лохматый и бешеный, каким-то образом прорвался через Владлена, но тот поймал его, заломил руку и упёр тупой башкой в стену. Надёжно зафиксировал трепыхающегося брата, а от того за километр разило водкой и проблемами.
— Держите его крепче, — посоветовала я, выглядывая из-за плеча Волкова. — Он может вас покалечить.
Владлен одарил меня кислой улыбкой и вновь тряхнул Артура.
— Будешь мне, сука, руками махать, — пыхнул Владлен огнём, и я заметила дыру на рукаве. Видно Артур с боем прорвал оборону.
«Егору Владимировичу бы подумать над перестановкой кадров. Один языком болтает о личной жизни начальства, другой вон, пьяного Артура не с первого раза поймал».
— Егор Владимирович, что с ним делать? Вырвался, гадёныш, Карину требовал. Пусть девчонка с ним поговорит? — он смотрел только на Волкова, а тот брезгливо разглядывал Артура.
— Со мной поговорит, — тяжестью его голоса можно было проломить земную кору. — Поговоришь же?
— Ты кто блять такой?! — рассердился Артур, дёрнулся, вперил в Волкова налитый кровью взгляд и перевёл его на меня. После снова на Волкова, и в глазах мелькнуло что-то не хорошее. — Каро, это хахаль, что ли, твой? Что, сучка, нашла себе ёб…