Я знал такую породу людей, как этот Артур. Выросший в маленьком городке на окраине области, я часто встречал подобных личностей. Вся их забота: напиться да, вернувшись домой, издеваться над близкими, высасывая из них всё, что только можно. Маленький город не при чём, в больших подонков было не меньше, просто в микромирах все людские пороки были заметнее. Выпуклые и наглядные, они бросались в глаза.
«У меня нет денег, Артур. Ни копейки!» — прозвенел в голове голос Карины. Я не видел её лица в тот момент, но хорошо мог его представить. У мамы однажды нашлись силы избавиться от моего папаши, но Карина… она ведь ещё ребёнок, а Артур ей не опостылевший муж. Рано или поздно она сломается, а во мне вдруг зародилось смутное желание её от этого дерьма оградить.
В детстве у меня была сильная и волевая мать, но она была взрослой женщиной, сумевшей избавиться от проблемы. Но в девятнадцать лет даже она была наивной и трепетной ромашкой.
Карина мне её напоминала. Такая же заботливая и добрая, сильная и смелая, но ещё такая хрупкая…
Я так много думал об этой девочке, что сам себя пугал. Точно, нужно к врачу обратиться, может, найдёт у меня очаги поражения мозга…
— Мне уехать? — спросил Роман, когда я толкнул дверцу машины.
— Нет, я быстро.
В подъезд я вошёл без охраны. Здесь, в безопасном микрорайоне, не было ни бешеных папарацци, ни охочих до сплетен соседей, только вежливый консьерж, да камеры видеонаблюдения на каждом шагу.
Алла открыла дверь в тот момент, когда разъехались в стороны створки лифта. Вышла на лестничную клетку, одетая лишь в тонкий шёлковых халат и, призывно качнув бедром, остановилась, принимая соблазнительную позу. На лице играла улыбка, глаза ощупывали меня жадно.
Это был своеобразный ритуал, древняя пляска самки перед самцом.
— Наконец-то самый занятый мужчина в мире соизволил приехать, — проворковала Алла и протянула ко мне руку, но я качнул головой.
— Привет. Пройдём в квартиру?
Даже если Алла и насторожилась из-за моего тона, вида не подала. Лишь во взгляде мелькнула тревога, но она умело её погасила, замаскировала игривым блеском.
— Ты нетерпелив, — улыбнулась Алла и первой вплыла в квартиру, соблазняя меня каждым движением.
Соблазнять она умела профессионально, на все сто пользовалась языком тела, взглядами, жестами. Обвивалась вокруг лозой, плела сети, мурлыкала на ухо и томно прижималась грудью. Даже жаль, что я не вёлся уже на всё это, тогда всё было бы намного проще.
Но в моей башке засела юная девочка, которая только и делала, что сопротивлялась моей заботе, но щедро дарила в ответ свою, ничего взамен не требуя.
Я бросал Аллу не из-за Карины, но встреча с этой девочкой здорово меня взбодрила. Указала новый вектор, по которому хотелось двигаться вперёд, не видя перед собой препятствий. Даже если сама Карина упорно сопротивлялась, я хотел её, и остальное меркло.
— Ужин почти остыл, — Алла потянулась, чтобы снять с меня пиджак, но я повёл плечами и направился прямо в гостиную. В этой квартире я знал каждую мелочь, а особенно отчётливо помнил, в какую копейку мне обходилась аренда этих апартаментов. Жалел ли я деньги? Нет, просто констатация факта.
«Интересно, Карина согласилась бы переехать в квартиру, которую бы снял я?» — мелькнула шальная мысль, но я отогнал её.
В гостиной был накрыт стол, он ломился от разнообразных закусок, а в центре стояла ваза с цветами и запотевшая бутылка шампанского в ледяном ведёрке. Алла отлично помнила, что я не пью, но из раза в раз ставила на стол алкоголь.
— Присаживайся, милый, — повела рукой, указывая на уже привычное мне место во главе стола. — Будешь шампанское?
— Как и десятки раз до этого, нет.
Я ко многому в этой жизни был не терпим — такой уж характер. Особенно не любил повторять что-то, раз за разом натыкаясь на непонимание. Меня бесило, когда люди делали по-своему, словно пытались прогнуть меня. Гнуть меня было бесполезно, но люди всё равно пытались проверить мою спину на гибкость и прочность.
— Егор, — Алла почувствовала перемены во мне, подошла ближе, стала за спиной и положила руки на плечи. Попыталась сделать массаж, но я не дался. Не хотел продлевать визит ненужной уже ерундой. — Ты на меня злишься?
— Нет, — я подошёл к окну, раздвинул занавески, упёрся взглядом в окно. Там, в свете фонарей, кружились ночные мотыльки. — Алла, нам нужно расстаться.
К чему тянуть, верно? Лучше рубить сразу и без лишних сожалений, а не то хуже будет.
Алла за моей спиной сдавленно охнула. Я обернулся, а она стояла в центре комнаты, закрыв рот рукой.
— Егор, ты же… ты несерьёзно? Нет-нет, подожди! Помолчи! — Алла принялась мерить шагами комнату, нервно заламывая руки. Я достал из кармана футляр, покрутил в руке, провёл пальцем по бархатному краю.