Мужик хлопнул лопатой о землю, полыхнул гневом, двинулся в мою сторону, попутно закатывая рукава:
— Не знаю, кто ты такая, но ты явно заблудилась, — протянул ко мне руку, словно собирался за шкирку ухватить. — Надо же, удумала, гостья она. Сейчас я тебя отволоку к охране, пусть там с тобой разбираются.
Я громко взвизгнула, а на периферии зрения мелькнула тень, после ещё одна с другой стороны. В саду показались охранники, высокие и суровые. Нависли хмурыми тучами над мужиком, а тот оживился, почуяв поддержку.
Весь его вид выдавал воинственность. Он чувствовал себя на своём месте, меня же считал досадной приблудой, которая не имела права находиться на чужой территории. «В этом доме баб не бывает», — заявил он мне, и похоже собирался намертво на этом мнении стоять.
— Валера, ты чего орёшь? У тебя десять жизней? — один из охранников стал у левого плеча мужика, как ангел возмездия, припечатал к земле мрачным взглядом, а на поясе дёрнулось что-то очень похожее на кобуру.
Этого знала плохо, он состоял в личном «эскорте» Волкова. Как и второй, они всюду сопровождали Егора, и это заставило моё сердце ёкнуть. Егор вернулся? Он наконец дома?
Дома… какое странное слово. Да, он у себя дома, а я в гостях. Нелепая помеха, приблуда, которой нужно думать о будущем и перестать пользоваться добротой Егора.
— Эта девка, ох… да пусти меня, Пашка, что прицепился?
— Рот закрой, — раздался знакомый голос, от которого на коже выступили мурашки. И сразу всё вокруг преобразилось, я почувствовала себя в безопасности. Ни страха, ни сомнений — лишь жгучее желание увидеть Егора.
Егор… он вернулся!
Глава 44 Карина
— Егор Владимирович, — Валера, было, метнулся в сторону, но зашипел и скривился, когда рука охранника сжалась крепче.
— А ну, стоять!
Про себя я прозвала охранников Левым и Правым, и Правый тоже положил на плечо Валеры свою руку. У того не осталось ни одного варианта, как с честью покинуть поле боя, а со спины наступал Егор Владимирович.
— Что тут, мать вашу, происходит?
Я его не видела, только чувствовала. Его аромат, исходящие волны усталости и раздражения, внезапной уязвимости. С ним что-то случилось?
Егор вышел под свет фонарей и впился в меня внимательным взглядом. Он им меня ощупывал, сканировал, влезал под кожу. Я прикусила губу, глотая миллион вопросов: Егор казался бледным, словно выжатым.
Я прищурилась, пытаясь понять, что здесь не так, а Волков теперь смотрел только на Валеру.
— Ты какого хрена тут устроил? — спросил отрывисто, не сводя взгляда с хамоватого мужика.
— Егор Владимирович, эта наглая девка…
«Валера, наверное, напился», — мелькнула мысль, хоть как-то объясняющая его придурь.
— Заткнись, — он не кричал, не нервничал, но лучше бы так, потому что настолько тихий и обманчиво спокойный голос пугал в разы сильнее. От него температура воздуха упала до критического минимума, и даже ветер в ветвях затаился и притих. — Я тебя, сволочь, подобрал, но ты нормальным быть отказываешься. Уведите его.
И всё, больше ни одного слова, но Валера сдавленно пискнул, когда охранники толкнули его в спину, уводя прочь от беседки.
— Это был Валера, — сказал Егор, когда вдали зашелестела листва, и голос обидевшего меня мужика стал тихим, и слова потеряли смысл. — Он тут по хозяйству помогает, живёт в дальней пристройке. Жил.
И больше ничего не объяснил, да мне и не нужно.
Егор подошёл ко мне и в абсолютной тишине обхватил за шею — не сильно, но требовательно. Прижал к груди, лишив кислорода, гладил по спине.
Я замерла в этом моменте, чувствуя волну паники, которая наконец на меня накатила. Начало потряхивать, и я ухватилась пальцами за полы пиджака, втянула аромат, ставший в какой-то момент любимым, всхлипнула.
— Прости, — шепнул Егор мне в волосы. — Я не подумал, что этот придурок такое вычудит. Не успел весь персонал предупредить, что в доме гости, да и не считал важным перед каждым отчитываться.
— Потому что они всего лишь нанятый персонал, а Великий и Ужасный Волкодав не считается с их мнением? — я подняла голову и встретилась с задумчивым взглядом Егора.
— Волкодав действительно не считается, но Егор попробует. Простишь? Я не часто извиняюсь, пользуйся моментом.
— Ничем я не собираюсь пользоваться, вот ещё, — я попыталась отстраниться, но Егор усилил хватку, всё крепче прижимая к груди.
И я не выдержала: разрыдалась так горько и плакала, наверное, как ни разу в жизни. Наезд Валеры стал последней каплей, и от тяжести, навалившейся на грудь, стало трудно дышать.