Внизу живота стало теплее, а ещё я была уверена, что мои щёки пылали, как маковые головки.
Егор зажал мой подбородок между пальцев и прижался своими губами к моим, и я выгнулась дугой, неосознанно развела ноги шире, скрестила лодыжки за спиной мужчины. Раскрыла губы, впустила язык, и поцелуй стал глубже и слаще.
Я и не думала, что поцелуи могут быть настолько умопомрачительными. Не существовало ни прошлого, ни будущего, ни проблем, ни горестей. Всё растворилось, остались только ощущения, нахлынувшие волной, растворяющие в себя абсолютно всё.
— Карина, — Егор повторял моё имя в редких паузах между поцелуями, а я жадно хватала ртом воздух, а руки лихорадочно путешествовали по широкой спине. Кожа была тёплой и гладкой, но кое-где «испорченной» шрамами. Их было немного, но каждый мне хотелось поцеловать.
Егор опустился поцелуями ниже, метил горячими губами шею, выемку между ключицами, горло. Я запрокинула голову, открывая доступ, и услышала тихий рык.
— С ума меня сводишь. Прыгнула под колёса и всё пошло не по плану.
Я тихонько хихикнула, когда Егор пощекотал мою шею дыханием, и казалась себе в этот момент пьяной от эмоций, а ещё очень смелой и сильной. Но вдруг стало не до смеха, когда рука оказалась между нами, а пальцы пробежались вниз, обвели контур груди, каждым движением сужая круг, пока не коснулись соска.
Егор выровнялся, сел между моих ног на колени, и его голый торс сумрачным силуэтом вырисовывался в темноте. Глаза к ней уже привыкли, но я всё смотрела только в голодные глаза, ставшие почти чёрными от желания.
Это нельзя было сравнить с сальными взглядами Игоря и тупых дружков брата. Ничего общего. Абсолютно.
Чуть подавшись вперёд, Егор опять коснулся моей груди раскрытой ладонью. Начала раздражать ткань, хотелось ощутить жар руки на своей коже, но я лишь закусила губу. Приняла правила игры, в которой у меня не было опыта, но природа подсказывала сама, толкала меня навстречу.
— Очень красивая, — вновь повторил, как мантру, и медленно приподнял мою футболку. Я дёрнулась от касавшейся кожи прохлады, а после и от поцелуев Егора: он рассыпал их по моему телу, оставляя невидимые следы.
Когда губы сомкнулись вокруг соска, я вскрикнула. Заметалась, попыталась отстраниться, прикрыть наготу. Растерялась от такой ласки! Но Егор лишь сильнее к кровати прижал и продолжил меня мучить.
Я стонала и что-то бормотала, пока ловкий язык кружился, касался, мучил и награждал. Сначала одну, потом вторую грудь — Егор растягивал моё удовольствие, заставляя хныкать и умолять.
— Я тоже… тоже хочу тебя поцеловать, — прошептала я, но вышло невнятно и сдавленно.
— Тш-ш, потом.
— Но…
Он не ответил, а к губам добавились пальцы. Они были кругом! Я чувствовала себя обласканной с ног до головы, и уже не осталось сил сдерживаться — хотелось кричать во всё горло, но я закрыла рот ладошкой, а из уголка глаза от переполнявшего меня удовольствия скатилась слеза.
— Я больше не могу, — простонала я, сама не понимая, чего именно хочу. Но горячая пустота внизу живота сводила с ума. Мне нужно было её чем-то заполнить. Необходимо, или умру.
Егор стянул с меня штаны, и мускусные ароматы возбуждения наполнили воздух. Стало стыдно — неужели я настолько похотливая, но все перестало быть важным, когда Егор, глядя прямо мне в глаза, порочно облизал свои пальцы и коснулся меня между ног.
— О-о-о, пожалуйста, — не понимая, что вообще творю, я подалась вверх, теснее прижимаясь к мужским пальцам.
— Что именно ты у меня просишь? — я услышала в голосе усмешку.
— Я не знаю, но мне нужно больше.
Прикусила язык, услышав низкий вибрирующий смех. Этот звук щекотал нервы, отдавался сладким спазмом в том месте, где пальцы Егора касались меня.
Захотелось зарыдать, до того было хорошо. Я извивалась, совершенно голая, стонала и хныкала, а движения с каждым мгновением становились всё развязнее и быстрее. Моя голова металась на подушке, на шее выступила испарина. Меня в буквальном смысле трясло, будто током ударило, и всё это совершенно не походило на те разы, когда я пыталась удовлетворять себя сама.
О, боже мой, боже! Что это… разве такое бывает? Разве может быть так хорошо?
— Такая влажная, горячая, — в ушах так шумело, что я с трудом различала сказанные слова, но от них всё моё существо загоралось и плавилось.
— Пожалуйста, — вновь попросила я, и Егор с тихим рычанием спрыгнул с кровати и снял с себя брюки. Мгновение и он уже был рядом, и я почувствовала давление мужской плоти там, где ещё недавно были пальцы.