После вечеринки я собиралась отправиться домой к Лиз и Джиму на ужин с вином, чтобы мы могли побольше поговорить и определиться с названием нашего бизнеса.
Наш бизнес. Я повторяла эти слова снова и снова, пока ехала домой из магазина и пыталась осознать происходящее. Все происходило так быстро. Всего два дня назад идея собственного бизнеса была несбыточной мечтой, которая, как я полагала, никоим образом не могла осуществиться.
Заехав на подъездную дорожку, я быстро отстегнула спящего Гэвина, чтобы отнести его в дом и уложить. Когда я подняла его с автомобильного кресла и прижала его головку к своему плечу, он обнял меня за шею.
– Подстриги лужайку со змеиным зефиром, – пробормотал он сонно. – Я поскользнулся на пенни.
Я хихикнула над привычкой моего сына болтать во сне, затем вошла в дом и уложила его в кроватку.
Интересно, а ОН разговаривает во сне?
Утром Лиз полностью вытеснила из моей головы отца Гэвина, но сейчас, когда я оказалась наедине с собственными мыслями, то снова стала думать только о его повторном появлении в моей жизни. Насколько мне было известно, он мог просто проезжать мимо, а значит я никогда не увижу его снова и не услышу о нем. Он был слишком пьян, чтобы запомнить меня в первую встречу, и, очевидно, история повторилась вновь. Вчера он и понятия не имел, кто я.
Как бы я ни таила от себя обиду на то, что пять лет назад нисколько не зацепила его, мне приходилось жить с напоминанием о нем каждый день.
Глава 7
Открой рот, залей водку
Она облокотилась о барную стойку и наклонилась ко мне. Ее глаза гипнотизировали и выглядели как омут с шоколадным сиропом «Hershey’s». Это была она. После стольких лет я наконец-то смог увидеть ее лицо. Она была такой же сногсшибательной, какой я ее и запомнил.
– Я столько искал тебя, – произнес я.
Она засмеялась, и по моим рукам поползли мурашки. Этот смех был музыкой для моих ушей. Она потянулась через стойку и накрыла мою руку ладонью.
– Тебе обычно отвечают шоты? – спросила она с улыбкой.
– Погоди… так ты та девушка из бара, – ответил я в замешательстве.
– Я? – спросила она с ухмылкой и, нагнувшись, прижалась к моей щеке. Ее губы приблизились к моему уху. – Спроси меня насчет моего любимого фильма, – прошептала она.
Я повернул голову и провел носом по ее щеке. Она по-прежнему пахла шоколадом. Но вдруг кто-то начал ломиться в дверь бара, и она отстранилась и начала пятиться назад.
– Подожди! Не уходи. Скажи хотя бы, как тебя зовут, – взмолился я.
Она продолжала отдаляться, а я вглядывался в ее лицо, запоминая каждую черту: карие глаза, густые каштановые волосы, полные губы в форме сердечка и ямочки на обеих щеках.
Именно так выглядела девушка из бара. Но у этой были те же глаза и голос, как у МОЕЙ девушки. Какого черта происходит?
– Пожалуйста, скажи мне свое имя! – крикнул я ей.
Когда я резко проснулся от стука, мое сердце колотилось так, точно я пробежал марафон. Я провел рукой по волосам и откинулся назад, пытаясь вспомнить свой сон. Он находился прямо на краю моего сознания, но я не мог понять суть. Мне нужно было нечто важное из этого сна. Я закрыл глаза и постарался восстановить картинку. Тишина длилась две секунды, пока возобновившийся стук во входную дверь не прервал мои мысли.
– ЗАТКНИТЕСЬ, ЧЕРТ ПОБЕРИ! – крикнул я, раздражаясь на свою бестолковость.
Ох, господи, больше ни капли в рот.
Каждый чертов раз, когда я напиваюсь, мне снятся очень странные сны. Почему, черт возьми, я не могу вспомнить сегодняшний? Взяв подушку, я прижал ее к ушам в попытке заглушить звук взламывания входной двери.
– Открывай, козлина! – раздался крик Дрю, пока он продолжил молотить кулаками в дверь. Я знал, что если не встану, то он не угомонится, и мне придется его убить.
Под грохот в дверь я сел, со злостью откинул одеяло и с закрытыми глазами поковылял по своему арендованному дому. Повсюду еще стояли коробки с дерьмом, которое нужно было распаковать, и я сердито пинал их, пока шел. Добравшись до двери без сломанных лодыжек, я распахнул ее со злым рыком.
– Твою мать, чувак, ну у тебя и видок, – произнес Дрю, облаченный в одну из своих фирменных футболок, и протиснулся мимо меня. Клянусь, у него имелось минимум двести пятьдесят подобных футболок. Надпись на сегодняшней гласила: «Я только что облегчился».
– Конечно, заходи, Дрю, – пробормотал я сам себе, захлопнул дверь и поплелся за ним в гостиную. – Ты, кстати, прервал мой хороший сон. По крайней мере, я думаю, что он был хорошим, просто вспомнить не могу.