Всегда будет стена.
Тем не менее я все-таки выбралась из душа и переоделась в черные джинсы и красную футболку, которые оставила мне Стеф.
Я постучала в его дверь и открыла ее. Мое сердце сжалось. Он сидел на полу, именно там, где я его себе и представляла. Он даже не потрудился встать.
Я села напротив него на край кровати и посмотрела на свои ноги.
— Как Грифф? — спросила я хрипло.
— Ты же знаешь Гриффа. Винит себя.
Я кивнула.
— Ты была великолепна. Как ты исцелила Спенса. Ты… ты потрясающая, — сказал он, останавливаясь, чтобы сказать что-то еще.
— Ты тоже. Я видела, как ты уложил по крайней мере троих, а потом… кстати, спасибо. Я не… не думаю, что когда-либо говорила это. — Во всей этой суматохе я даже не поблагодарила его за спасение моей жизни.
— Я так бесполезен для тебя, когда Феникс причиняет тебе боль. — Он уронил голову на руки. — Я не могу помочь, не могу остановить это, и это убивает меня. Мысль о том, что тебе больно, что тебе так больно… я сделаю все, что угодно для тебя.
— Знаю.
— Мы родственные души, Ви. Я знаю, у тебя были сомнения, но я уверен в этом, — сказал он, на мгновение взглянув на меня.
— Знаю, — прошептала я.
— Неудивительно, что Редьярд и Найла хотели, чтобы мы все знали. — Он ударил кулаком по стене. — Я никогда не смогу так поступить с тобой. Риск оставить тебя в таком состоянии.
— Понимаю. Я тоже. — И, хотя пропустить сердце через измельчитель было бы не так больно, это было правдой. Я не могла вверить Линкольна будущему, как у Найлы, зная, что Феникс имеет физическую власть надо мной, что означает, что он может убить меня в любое время. Я ни за что не рискну связать свою душу с душой Линкольна, а потом украсть ее, когда умру.
Он встал и сел рядом со мной. Все мое тело болело, страстно желая протянуть руку и коснуться его.
— Не знаю, как это сделать, но я знаю, что пути нет.
— Мы просто продолжаем бороться. Как говорит Редьярд… — сказала я, впуская онемение, желая, чтобы оно окружило меня.
— Да, — согласился он, печально кивая. Его рука инстинктивно потянулась ко мне, но он остановил ее и встал, направляясь к двери.
— Мне нужно проверить всех.
— Подожди. Линк, я должна тебе кое-что сказать, — сказала я, тоже вставая, собираясь с духом.
Но он уже высунул голову за дверь, и мы оба услышали громкие голоса.
— Что-то происходит, — сказал он.
Что нового?
Я вышла вслед за ним из комнаты и пошла по коридору.
— Что случилось? — спросил Линкольн Спенса, когда мы вошли в гостиную.
— Если б я знал. Зои и Сальваторе разговаривали в углу, а потом, внезапно, Сальваторе просто потерял самообладание. Думаю, он расстроен проблемами в общении.
— О, — сказал Линкольн, будто это не имело значения.
Но теперь я знала все и смотрела, как Сальваторе, Зои и Стеф торопливо перешептываются. У меня было такое чувство. Все плохо.
Я посмотрела на Гриффина. Магда говорила с таким видом, будто собиралась уходить. Должно быть, Стеф сказала что-то, что Сальваторе не понравилось, потому что он покачал головой, все больше и больше расстраиваясь из-за того, что Зои выглядела смущенной.
— Что там происходит? — спросил Гриффин, отвлекшись от разговора.
Сальваторе шагнул вперед.
— Я сожалею об этих неприятностях, мистер Гриффин. Я пытаюсь дать объяснение. Я должен рассказать то, что знаю.
Гриффин кивнул, видя огорчение Сальваторе.
— Стефани, ты не могла бы переводить Сальваторе? — спросил Гриффин.
Стеф обеспокоенно посмотрела на меня. Я покорно пожала плечами. Линкольн заметил это и вопросительно посмотрел на меня.
— Думаю, ты скоро узнаешь, — пробормотала я.
Неужели все должно было случиться именно так?
— Хорошо, — сказала Стеф.
Сальваторе заговорил со Стеф по-итальянски. Ничто из того, что он говорил, не шокировало ее. Я восприняла это как не хороший знак.
Когда он закончил, она нервно посмотрела на меня и облизнула губы.
Дерьмо.
— Ладно. Сальваторе, как вы все знаете, обладает силой распознавать ложь. В отличие от твоего дара, Гриффин… — она сглотнула.
Черт, черт, черт.
— Сальваторе ищет нити, которые соединяются, а затем ведут к большему. Он говорит, что иногда это похоже на то, будто смотришь на тонкую прядь, которая не на месте, — продолжала Стеф, говоря не столько ртом, сколько размахивая руками, — вплетая и вынимая из множества больших кусков ткани, удерживая их вместе. Когда эта нить, какой бы маленькой она ни была, уходит, она может распутать остальное.
— Да, Стефани, мы понимаем его дар. Не могла бы ты перейти к делу? — спросил Гриффин, теряя терпение.