— Эй, — сказала я. — Не знала, что мы охотимся сегодня.
— Мы и не охотимся. Мы бегаем, — ответил он решительно.
— Вот оно как. Я вроде бы уже занималась пробежкой сегодня, — мне действительно не хотелось снова это делать.
— Нет, сегодня не так, как обычно. Мы отправимся за город. Слишком уж много времени провели в боевых тренировках и охоте. Основы начинают забываться.
— И для чего эти основы? — спросила я, уставившись в землю.
Он подождал, пока я посмотрю на него, потом удержал мой взгляд и сказал:
— Для того, чтобы убежать.
Когда Линкольн стал интересоваться тем, чтобы убегать? Мы были из разряда «стой и дерись».
Он пошёл по направлению к своей машине, и я последовала за ним.
И что ты сделаешь, Ви? Скажешь ему, что не собираешься убегать? Не похоже.
***
Мы направились к окраинам города, прямиком в национальный парк. Когда мы приехали, на заднем сидении машины я переоделась в свою форму для бега. Линкольн прихватил пару бутылок воды и стоял у капота машины, ни разу не повернувшись в мою сторону до тех пор, пока не услышал, что я вышла из машины и закрыла за собой дверь.
Это была крайне дикая местность. Даже примерно не похожая на дистанцию для бега.
Я поняла, почему именно это место и выбрал Линкольн. В жизни бы не случилось так, что ты бы смог выбрать расположения для погони, когда изгнанник преследует тебя. Но с другой стороны, если изгнанник тебя преследует, то надо остановиться и дать ему бой. В любом случае, изгнанники быстрее, чем мы.
Полчаса непривычно быстрого бега, и я уже чувствую, как вся вспотела, и сердце бьется в бешеном темпе. Прежде чем я поняла, что происходит, я споткнулась о камень и упала. Линкольн, который бежал далеко впереди, остановился и в мгновение ока оказался рядом со мной.
— Ты в порядке? — спросил он, положив свою руку мне на спину. К сожалению, он быстро отдёрнул её назад.
— Да, — пробормотала я, стараясь быстро прийти в себя.
Я лежала и старалась не думать о том, когда в последний раз лежала в кустах лицом в земле.
Глаза Линкольна расширились, как если бы он увидел меня, с другой стороны.
— Ты не в порядке, — сказал он и положил руку на мой лоб. Он был расстроен.
— Я в порядке, — соврала я.
Но никак не могла выровнять дыхание, чтоб звучать более убедительней.
— Почему ты не сказала, что… — но потом он вспомнил, с кем именно разговаривал и продолжил. — Ты всё ещё под эффектом прошлой ночи.
Я встала, но мне пришлось немного опереться на Линкольна. Моя рука и плечо были на его груди. Он поддерживал меня, как и всегда. Но в этот раз он старался быть на расстоянии.
И всё из-за поцелуя.
На короткое мгновение я закрыла глаза и сделала шаг.
— Со мной всё хорошо, немного устала. Я могу идти сама, просто дай мне минуту.
Он остановился и улыбнулся:
— Знаешь, я и забыл, что завтра приезжают ребята из Нью-Йорка. Мы пробежали примерно пятнадцать километров и этого достаточно на сегодня.
Думаю, они захотят, чтоб ты была свежей и отдохнувшей. Как насчёт того, чтобы прихватить обед, а потом я отвезу тебя домой? Я голоден.
Он оставил выбор за мной. Мне не пришлось говорить о том, что я себя плохо чувствую, или я не хочу отправляться на обед. Я просто кивнула, не в состоянии сказать что-либо вслух. Он понял, что я согласилась не на весь план, но не стал нагнетать.
Пока мы возвращались к машине Линкольна, он постоянно делал небольшие остановки. Он останавливался по разным причинам: поправить обувь, выпить воды. Один раз так вообще сказал, что хочет полюбоваться видом. И каждый раз я знала, что он делает это для того, чтобы я могла передохнуть.
Окольными путями мы добрались до города, чтоб прихватить чего-нибудь на обед. Когда Линкольн говорит о том, чтоб прихватить обед — это значит прихватить продукты для готовки. Он не любитель еды на вынос, и, кроме того, он прекрасно знает, что в моём доме нет ничего съедобного.
Только кофе и молоко.
Когда мы приехали, папы не было дома. Никто из нас двоих не удивился. Линкольн отправился на кухню и занялся готовкой. Вообще-то, Линкольн — единственный человек, который готовит на этой кухне что-нибудь стоящее.
После того, как я приняла душ и переоделась в чистые тренировочные брюки и футболку, я почувствовала себя намного лучше. На кухне меня ждала тарелка с жареной рыбой, овощами и лимонным соусом. Линкольн тоже переоделся. На нём были новые джинсы и чёрная футболка. Он протянул мне кока-колу, а себе взял уже второе пиво.
— Выходит, сегодня ты не понадобишься Гриффину, — сказала я, наблюдая за тем, как он подносит бутылку к губам.