— Как скажешь, — ответил он, не поверив, но и не настаивая.
Когда мы подъехали к моей улице, Найла наклонилась ко мне и тихо сказала:
— Вайолет, хочешь поговорить о том, что случилось?
Я знала, о чем она спрашивает. Но даже признаться в том страхе, который внушали изгнанники, было чем-то большим, с чем я могла сейчас справиться.
— Нет, — ответила я, усиленно пытаясь ни на чем не сосредотачивать свое внимание. — На сегодня достаточно воспоминаний.
— Хорошо, — сказала она, понимая, что я не из тех девушек, которые готовы всем делиться, но все равно протягивала мне руку.
Еще один квартал, и я свободна!
Прежде чем попасть домой, мне нужно было подождать какое-то время. Парень из охраны должен был пройти дальше, чтобы я могла проскользнуть незамеченной.
Когда я, наконец, пробралась в свою комнату, то, как обычно, закрыла дверь и заперла засов. Я собрала остатки сил и открыла дверь в спальню. Там в моей постели спала Стеф.
— Стеф, — прошептала я, проверяя, точно ли она спит.
Она не проснулась.
Я на автомате пошла в гостиную, тихо включила телевизор, чтобы заглушить тишину, и сползла на пол, вытирая текущие из глаз слезы. Я подтянула больные и опухшие колени к груди и крепко сжала их руками.
Я долго плакала молча, и кричала внутри.
Глава 15
«Самое ужасное в поисках правды — это ее найти».
Реми де Гурмонт
Я проснулась утром онемевшая, с болью и опухшими глазами, скрюченная в углу дивана, под пристальным взглядом Стеф.
— Я не будила тебя настолько долго, сколько смогла, но Ви… тебе нужен душ, — она протянула мне кофе. — …и это.
Я благодарно взяла чашку. Стеф должно быть было очень сложно справиться с кофейным автоматом. Я села и сделала глоток.
— Бурная ночь. Который час? — я не знала, сколько проспала.
Мне снился яркий, почти реальный сон. Когда я открыла глаза, мне все еще казалось, что можно протянуть руку и прикоснуться к видению, перенести его в явь, но с каждым мгновением это ощущение уносилось все дальше.
Сейчас я не могла вспомнить сон, ни одну деталь. Кроме странного чувства — потери.
— Десять. Я бы оставила тебя поспать, но мы планировали попасть к Ониксу. И я подумала, что мы должны сделать это, прежде, чем ты пойдешь на уроки.
Я устало вздохнула, вспоминая, что согласилась позаниматься с Нилой и Редьярдом в выходные с полудня.
— Что случилось? — спросила Стеф, осматривая мои все еще грязные и окровавленные ноги.
— Я упала.
Она слегка рассмеялась:
— И я должна в это поверить?
— Да. Меня мучили два изгнанника, которые специализируется на страхе. Но я действительно упала.
— Плохо было? — добавила Стеф, неуверенная в своем вопросе.
Я встала и быстро схватилась за диван чтобы не упасть, вручая ей кружку другой рукой.
— Плохо. Пойду, помоюсь.
***
Когда я вернулась в гостиную, Стеф там немного прибралась. Я ничего не сказала, не поблагодарила. Я знала, что она этого не хотела бы. Я просто стояла у двери на балкон в самой мягкой и самой мешковатой толстовке, которую только смогла откопать. Я раздвинула занавески и открыла дверь. Не закрыто. Опять.
Я впустила утренний бриз в открытую дверь и закрыла глаза, позволяя ему скользить по лицу и развевать пряди волос. Я пропиталась этим обещанием нового дня и в порыве эгоизма позволила ему обмануть себя, прежде чем закрыла дверь, признавая, что сегодня вряд ли что-то изменится.
Мы отправились в клуб. Сначала я настояла на прогулке, хотя мои ноги болели сильнее, чем можно было вытерпеть. После первого квартала Стеф вызвала такси.
Днем заведение выглядело довольно респектабельно. Большинство немолодых посетителей заняты бизнес-ланчем. Даппер, должно быть, хороший бизнесмен, если удается привлечь сюда таких людей.
Алые вельветовые занавески были откинуты назад, что позволяло осветить помещение и подарить золотое сияние мерцающим на свету люстрам. Сочетание белоснежных скатертей и хрустящих рубашек официантов в целом создавало ощущение свежести.
Стеф и я искали Даппера, и нам указали на подвал. Вы вошли через служебную дверь и спустились вниз.
— Пошли вон! — прокричал Даппер, когда мы приблизились.
— Хорошо, — вдруг сказала я робко, опасаясь, что мы сделали что-то не так. Мы быстро развернулись и начали подниматься обратно наверх.
— Погодите, погодите. Вайолет, это ты? — спросил он, приблизившись.